Белокур, Примаченко, Пиросмани, Руссо: как художники без образования покорили мир

Впрочем, искусствоведы, художники и просто любители живописи во всем мире считают его достойным выставок в ведущих галереях и разностороннего изучения; к тому же наивная живопись - знаковая часть украинского изобразительного искусства. Чтобы прояснить, в чем же его феномен, поговорим о четырех выдающихся фигурах этого направления - мирового и украинского. Преимущественно они зарабатывали на своем искусстве еще хуже профессиональных, но авангардных художников, - а то и не зарабатывали вовсе, однако каждый рано или поздно заслужил признания. И было за что, ведь все они - просто невероятны: экзотиколюб Анри Руссо, сорвиголова Нико Пиросмани, маньеристка Екатерина Белокур и фантасмагорическая Мария Примаченко.

Но сначала следует определиться с терминами. Всех четырех героев этой статьи часто - и ошибочно - называют не только наивными художниками, но и примитивистами. Чтобы не путаться, определим сразу, полагаясь на "Исчерпывающий визуальный справочник по искусству" Эндрю Грэмма-Диксона: наивный художник - это художник без академического образования. На этом критерии заканчиваются: наивные художники могут быть любителями или зарабатывать живописью, могут умереть никому не известными или входить в общество ведущих авангардистов, могут тяготеть к народным мотивам, конструктивизму или сюрреализму.

Наивный художник даже может быть… примитивистом! Ведь примитивизм - это довольно многозначный термин, но почти всегда он касается сознательной стилизации под… но под что? Дело в том, что слово primitive в контексте искусства означает не столько "примитивное", сколько "первобытное". В ассоциативном поле примитивизма есть любовь к экзотике, колониальный душок и тоска по потерянному раю, невинному первобытному бытию не испорченных цивилизацией племен. Примитивистскими являются, например, работы Гогена с его волшебными таитянками или африканская маска, которой Пикассо заменяет голову женщины на знаменитом полотне "Авиньонские девушки". Примитивистов также не следует путать с художниками, имитирующими "детский" стиль наивных художников - таких называют псевдонаивными.

Хорошо, но почему вообще кого-то интересует, что творят непрофессиональные художники? Зачем устраивать им выставки, покупать их роботы, вписывать их в историю искусства? Например, в 2017 году в Художественном арсенале проходила целая выставка "Чистое искусство": там демонстрировали большое собрание наивных художников - от славных Примаченко и Белокур до анонимных работ на фанере и клеенке - в сочетании с картинами современных украинских художников, которым отзывается наив. Почему ведущее художественное заведение на несколько месяцев покрыло свои стены работами самоучек?

Влечение к творчеству в людях было заложено всегда - начиная еще с наскальных рисунков. Но с тех пор как человеческое общество научилось производить столько пищи, что некоторые его члены могут себе позволить не трудиться на земле, с тех пор существуют профессиональные художники - люди, которые занимаются этим, так сказать, на полную ставку, совершенствуются, накапливают знания и опыт и передают его учащимся.

Так искусство развивает свой канон и достигает вершин, но этому процессу есть предел. В предисловии к каталогу выставки в Арсенале искусствовед Алиса Ложкина объясняет: профессиональное искусство со временем рискует впасть в стагнацию, увлекшись техническим совершенством, тогда как искусство "из народа" несет свежий взгляд. То есть пусть эти картины нереалистичные, неакадемические, не сделаны по правилам, зато они непосредственны, искренни и несут отпечаток чистой радости, которую принес автору этот творческий акт - написание полотна.

А еще картины наивных художников, особенно не прославившихся на весь мир, а которые просто что-то там рисовали в своем селе, в определенном смысле относятся к народному творчеству, а значит, в украинских образцах наива можно найти наши символы любви, согласия и мира или известные народные сюжеты, например - сцена у колодца.

С другой стороны, эти люди все же не жили в полной изоляции от "серьезного" искусства, поэтому среди их работ есть известные сюжеты, например последний день Помпеи, копии известных картин с открыток, как “Лунная ночь” Трутовского, и, конечно же, портреты Кобзаря. И да, некоторые из них, может, и некрасивы, но некоторые вполне симпатичны.

Однако как среди академических умельцев встречаются люди без искры, без идеи, без новаторских амбиций, так и среди наивных художников бывают настоящие гении. И с капелькой таланта и вагоном веры они могут стать известными и добиться признания от безоговорочных гениев живописи. Но это сильно зависит от того, кто эти гении, а точнее, о каких временах идет речь: только в ХХ веке, когда художники начинают искать новые, не обязательно реалистичные формы выражения, несоответствие стиля наивных художников академическим канонам перестает затмевать в их работах красоту, искренность и стремление к самовыражению.

Отсутствие академического образования, напротив, становится добродетелью, признаком неиспорченности. Ведь ведущим авангардистам - например кубисту Пикассо или абстракционисту Мондриану приходится этот академизм из себя вытравливать. Вдруг оказывается, что где-то рядом живет некий самоук Руссо и что он создает просто удивительные картины.

Но не всем это было очевидно. Когда Анри Руссо, простой налоговый инспектор, начал рисовать и выставлять свои работы, ему было уже сорок. Художественного образования не имел от слова совсем, но, очевидно, ходил в Лувр и на Салон и, главное, – имел большие амбиции и железобетонную уверенность в себе.

Поэтому не стал стесняться и в 1886 году подал свою работу "Карнавальный вечер" на Салон независимых - туда мог податься кто угодно, ведь это была еще одна альтернатива официальному Салону с его консервативными настроениями и строгим отбором. Но так же кто угодно мог прийти на выставку и от души посмеяться над детской, непропорциональной мазней "Таможенника" - такое прозвище (франц. Le Douanier) ему дали из-за его основной работы. Так, конечно, и происходило, однако смеялись над Руссо преимущественно узколобые мещане, а вот ведущие умы вроде импрессиониста Камиля Писсарро картину оценили.

Но главное, что шквал критики отнюдь не отбил охоту рисовать у Руссо. Он продолжал заниматься творчеством, а в 1905 году наконец-то уволился с работы и серьезно взялся за живопись. В том же году на Салоне независимых появляется работа "Голодный лев бросается на антилопу". Художников-авангардистов она поражает: эти листья - двумерные и словно наклеенные друг на друга, как на коллаже; эти четкие контуры, напоминающие японские гравюры, невероятное красное солнце и прячущиеся в листьях животные.

И таких картин у Руссо - целая серия: на них часто кто-то кого-то ест, но не обязательно. Взгляните только на эту картину - "Сон". Что мы здесь видим? Те же смешные львы с выпученными глазами, почти невидимый черный заклинатель змей, луна - ночное, мистическое, ведьмское светило, юношеская любовница Руссо - полька Ядвига, мы знаем об этом из стишка, который "Таможенник" написал как комментарий к картине…

Между прочим, ее поза - известный мотив в истории искусства. Неизвестно, видел ли Руссо хотя бы репродукции Тициановской "Венеры Урбинской", хранящейся в галерее Уффици во Флоренции, или "Венеры" Джорджоне, что в Дрездене, но у "Таможенника" было разрешение копировать картины из Лувра, а "Олимпию" Эдуара Мане как раз передали туда в 1907 году, за три года до создания "Сна". Причем Мане вдохновлялся именно Венерами своих великих предшественников.

Лувр вообще был для Руссо культовым местом - то ли мечтал, то ли был убежден, что рано или поздно его картины там будут висеть. Что ж, он был прав. Несколько его работ отошли в собственность Лувра, правда, сейчас они выставлены в музее д'Орсе, ведь именно туда после его основания передали коллекции Лувра второй половины XIX века.

Как вы уже могли понять, "Таможенник" был фигурой довольно колоритной. Благодаря участию в Салоне независимых его заметили художники-авангардисты, в том числе Пикассо, который ужасно увлекся его картинами и даже покупал их для своей коллекции.

Гораздо меньше повезло с признанием другому ныне известному наивисту - но точно не из-за меньшего таланта. В первую очередь, видимо, потому, что он жил не в Париже, а в Грузии, рано стал сиротой, прислуживал в семье богатого фабриканта и в общем всю жизнь должен был перебиваться случайными заработками. Хотя, судя по всему, причиной его крайней нищеты было скорее нежелание самого художника выбиться в люди и ходить на скучную работу.

Никола Пиросманишвили, более известный как Нико Пиросмани, на самом деле начал творить примерно в одно время с Руссо, с 1880-х, но его учителями были не авторы шедевров Лувра, а странствующие маляры, продававшие вывески для заведений и магазинов. Рисовал преимущественно на черной клеенке - хотя говорят, что не столько по бедности, сколько по любви к такому материалу, но кто его знает.

Среди главных тем его картин - причудливые, но очень милые животные, очень характерные персонажи, например актриса Маргарита или рыбак, и фирменные грузинские застолья! И эти полотна не просто яркие и узнаваемые - они поражают своей композицией, светом, перспективой, деталями…

Неудивительно, что в конце концов пришло время, когда Пиросмани заметили - это были русско-грузинские футуристы, братья Илья и Кирилл Зданевичи и Михаил Ле-Дантю. Они приобрели несколько его работ, которые выставили вместе с другими футуристами на выставке 1913 года, о нем что-то писали в печати. Но на положение самого художника это мало повлияло. К тому же в следующем году, с началом первой мировой в Российской империи ввели сухой закон, кабаки закрывались - а именно на вывесках для трактиров Пиросмани преимущественно и зарабатывал.

Четыре года спустя он умер от голода и болезней, и даже неизвестно, где его похоронили - есть только кенотаф в пантеоне на горе Мтацминда. Правда, этот кенотаф стоит в ужасном состоянии и в ужасном месте. Рядом возвышается шикарный памятник матери Сталина.

Зато хотя бы посмертно Пиросмани свое признание получил. Три сотни картин, сохранившихся из около двух тысяч созданных им работ, ныне принадлежат Национальной галерее в Тбилиси и другим заведениям, большие музеи мира типа венской Альбертины устраивают масштабные ретроспективы, а его портрет даже украшает грузинскую банкноту в один лари.

А вот в Украине наивная живопись имела свою особенность: самыми известными представителями этого жанра были женщины - Мария Примаченко и Екатерина Белокур. Уже упомянутая искусствовед Алиса Ложкина в книге "Перманентная революция. Искусство Украины ХХ - начала ХХІ ст.", попавшей в короткий список Шевченковской премии 2022 года, объясняет это женское первенство тем, что в эти годы - а речь идет об эпохе советов - идеология была насквозь патриархальной, и женщины в ней могли играть только вспомогательную роль.

В наивном, народном искусстве проявились именно талантливые художницы. Проявились, как говорится, не благодаря, а вопреки. Вероятно, они вообще стали бы профессиональными художницами, если бы не обстоятельства.

На первый взгляд, эти две женщины были так похожи, что их трудно не сравнивать. Обе родились и всю жизнь прожили в селе на Киевщине (Примаченко - в Болотне, Белокур - в Богдановке). Их работы выставлялись в Париже - правда, в отношении Белокур не найти информации о конкретной выставке или хотя бы про год.

Отсюда, кстати, и легенда, будто ими обеими Пикассо восторгался, как гениальными художницами. Конечно, Пикассо мог видеть работы обеих, но никаких документальных свидетельств о таком комплиментарном отклике испанца нет. Искусствовед Диана Клочко в интервью на Громадском радио подчеркивает, что это миф, который очень нужен украинцам, но пора нам отойти от этой необходимости подтверждения ценности своего искусства кем-то извне и убедиться в его самодостаточности.

А ведь работы обеих художниц есть за что любить и без Пикассо. Впрочем, очевидно, что у них совершенно разный стиль, разное видение искусства, и их не спутаешь.

Екатерина Белокур в детстве училась грамоте, но родители маленькой Кати решили не отдавать дочь в школу - то ли с целью экономии, то ли от убеждения, что будущей жене, матери и хозяйке образование не нужно.

А Катерина тем временем хотела рисовать, чего родители опять-таки не поощряли, ведь это якобы отвлекало ее от работы. Уже в более взрослом возрасте она даже пыталась утопиться, после чего отец наконец-то оставил ее в покое. Но тогда появилась другая проблема: из-за отсутствия аттестата семилетки ей отказывали в поступлении в техникум.

То есть Белокур технически была наивной художницей, но всегда хотела быть профи. Благодаря письму оперной певице Оксане Петрусенко ее заметили, но к образованию все равно не допустили. Ее ограничивали статусом "самородка из народа", ее картины покупали музеи - но это были музеи декоративно-прикладного искусства, ее награждали орденами и званиями, но ее творчество отмежевывали от общего художественного дискурса, а саму художницу заставляли жить в крайней бедности и тяжело работать селе. "Пусть сидит в своей Богдановке", решили "наверху", разве может жить в городе веселая пасторально-трудолюбивая сельская баба из колхоза, какой ее выставляли?

Что сделали для Екатерины Белокур действительно ценного - это свозили ее в Третьяковскую галерею и Пушкинский музей в Москве, где Белокур увидела работы старых голландских и фламандских мастеров. Вот кого напоминают эти удивительные цветы: тоненькие, почти невидимые мазки самодельных кисточек, фантастическая палитра, декоративность, маньеризм… Белокур, может, и наивная художница, но никак не примитивистка.

Марии Примаченко гораздо больше повезло с семьей: ее отец, плотник Оксентий, мастерил резные ограды, мать Параска хорошо вышивала, талант девочки замечали и неизвестно точно, поощряли ли, но по крайней мере не угнетали. Но на ее долю выпало другое испытание: перенесенный в детстве полиомиелит на всю жизнь обрек ее на костыли.

И хотя академического художественного образования Мария также не имела, по крайней мере в 1936 году она получила возможность поучиться в Центральных экспериментальных мастерских при Киевском музее украинского искусства, где преподавали такие выдающиеся художники своего времени, как Анатолий Петрицкий, Василий Кричевский и Василий Касиян.

Ее картины выставлялись не только в Париже, но и в Варшаве, Софии, Монреале, Загребе и других городах, но обстоятельства ее жизни напоминали ситуацию Белокур. В печати Примаченко изображали как "молодую колхозную художницу из солнечно-радостной Украины", игнорируя дух ее работ - мистический, мифологический, а вместе с тем - довольно авангардный: здесь видим и декоративные узоры, как у Климта или Матисса, и сюрреалистических созданий, и общее сходство с аппликацией, коллажем.

Ее яркие, нарочито наивные существа и простодушные сказочные цветы западают в память, и Примаченко действительно известна. Ее влияние на современное искусство и дизайн неоспоримо. Современный украинский художник Арсен Савадов написал свой омаж художницы. Режиссер Марина Медведь и аниматор Михаил Титов недавно создали первый выпуск мультсериала "Дивосвіт", где герои картин Примаченко оживают. А в Финляндии вообще настолько полюбили художницу, что даже украли один из рисунков: дизайнер Кристина Изола превратила волшебный лес из картины "Крыса в дороге" в принт для компании Marimekko, и его растиражировали на разных товарах для дома и даже на авиалайнере.

(фото с сайта aftonbladet.se)

Что мы имеем в итоге? Гениальное искусство не признает ограничений и строгих правил, а академические каноны, к счастью, уже не диктуют законы в этом мире. В то же время наивное искусство имеет свои источники, среди которых и народное творчество, и академические традиции, которые оно использует своим способом. Может, наоборот, чтобы увидеть красоту и истину, иногда надо упростить свою оптику до наивной непосредственности?