Батлы за культуру: самые яркие противостояния, которыми запомнится 2021 год

Однако не обошлось и без обнадеживающих тенденций: оказалось, культуроцентрическая общественность не утратила пыла и готова горой стоять за собственные ценности. Культура в нашем государстве продолжает фонтанировать, развиваться, а главное – сопротивляться любым попыткам закручивать гайки, в чьих бы руках ни был гаечный ключ.

Этот обзор не претендует на всеохватность, однако для того чтобы сделать его несколько менее субъективным, я опросил нескольких знакомых авторов и культурных менеджеров, поинтересовавшись, какие события, дискуссии и противостояния 2021-го в украинской культуре они считают наиболее "триггерными" - то есть возмутившими общественность, вызвавшими широкое обсуждение и вышедшими за пределы культурного "пузырька". А потом отобрал те, что всплывали в разговорах чаще всего. В результате получилось 5 противостояний на разных уровнях: от общегосударственного до локального, – однако каждое из них по-своему показательно, и каждое, по сути, – о ценностях.

Украинские культурные институции VS бюрократы: бумажные войны против реформ

Одним из последствий Революции Достоинства для Украины стал заметный разворот в конструктив в гуманитарной сфере. И речь здесь даже не о декоммунизации, языковом законе или Томосе об автокефалии Православной церкви Украины. Безусловно, все это знаковые и важные события, но еще более важно создание крепких гуманитарных институций - Украинского института, Украинского культурного фонда, Общественного вещания, Украинского института книги, реформирование Национального центра Александра Довженко, - а их заметные успехи внушали здоровый оптимизм в дальнейшей институциональной поддержке украинской культуры.

Однако в 2021 году этого оптимизма все-таки стало меньше, и совпало это с целым рядом неоднозначных конкурсов на замещение руководящих должностей в недавно созданных культурных институтах. В культурной среде все чаще говорят о затяжном кризисе в некоторых новосозданных учреждениях.

Первым под давление сверху попал Центр Довженко. Сначала его настолько удачно реформировал предыдущий директор Иван Козленко, что Центр стал чуть ли не образцом постмайданных преобразований. Новая власть, похоже, добивалась большей уступчивости успешного реформатора, из-за чего у институции начались финансовые проблемы. Иван Козленко решил не играть в эти мутные игры и заявил о сложении полномочий.

В конкурсе на освобожденную должность в апреле 2021 года победила директор Музея кино Елена Гончарук, кандидатуру которой выдвинул коллектив Довженко-Центра. Однако профильный министр Александр Ткаченко не подписал с ней контракт, ссылаясь на таинственное постановление суда. Елена Гончарук до сих пор находится в достаточно ограниченном статусе "и.о.", сетуя, что "на и.о. автоматически ложится вся полнота ответственности, вся текущая работа… Но круг твоих прав не очерчен". Создается впечатление, что Минкульт в случае Довженко-Центра интересует не столько его взрывной культурный потенциал, сколько немалая территория, которую занимает учреждение. "Непонимание сути нашего института руководящим органом становится для нас опасным", - констатировала в цитируемом интервью Елена Гончарук.

Травматичным этот год стал и для одного без преувеличения революционного учреждения – Украинского культурного фонда. В товремя как в последние годы росло количество и качество культурных и художественных инициатив, мероприятий, исследований с пометкой "при поддержке УКФ", росло и давление на это слишком уж самостоятельное учреждение.
2021 год стал для УКФ периодом пертурбаций и искренней общественной обеспокоенности: кризисные явления в Фонде сопровождались непременными протестами культурной среды: заявлениями, митингами и акциями протеста.

10 марта 2021 года новосозданный Союз концертных индустрий Украины обвинил Фонд в непрозрачном использовании средств. Произошло это как раз во время приемки документов на конкурс исполнительного директора УКФ. Несмотря на то, что в Фонде категорически отрицали злоупотребления, тогдашний глава института Юлия Федив сняла свою кандидатуру с конкурса. Его удалось провести только со второго раза, причем профильный министр Александр Ткаченко настолько задержал подписание контракта с победителем конкурса Владиславом Берковским, что грантовый сезон в институции оказался под угрозой срыва.

Между тем, Наблюдательный совет УКФ отказал в финансировании целому ряду высоко оцененных экспертами проектов, что спровоцировало возмущение в культурной среде, митинги и публичные заявления с призывом к роспуску совета. Как впоследствии оказалось, сэкономленные на действительно качественных культурных инициативах средства УКФ направил на 16 проектов ко Дню независимости, далеко не все из которых получили высокие оценки от экспертов Фонда.

Следующий виток кризиса в УКФ - внеочередная проверка Госаудитслужбы, по результатам которой выявлено нарушений на 57 млн грн, причем ответственность за это возложили на экс-главу УКФ: "По мнению ГАСУ, виновата во всех этих нарушениях только я - ведь я подписала договор. Договор, прошедший несколько этапов проверки Фонда, получивший одобрение Наблюдательного совета и согласование Минкульта", - прокомментировала ситуацию Юлия Федив.

Эта история еще далека до завершения. Во время пресс-брифинга в УКМЦ с красноречивым названием "Ценностные профессионалы на службе Украины: как бюрократам не убить мотивацию" Юлия Федив подчеркнула: "Я буду бороться за результаты своей работы в должности исполнительного директора УКФ, результаты работы УКФ как институции и буду обжаловать обвинения".  А экс-замминистра культуры Ирина Подоляк охарактеризовала события вокруг Фонда как "атаку". По ее словам, независимые культурные институции, созданные после Майдана, находятся "в состоянии невероятной турбуленции" – речь не только об УКФ, но и Центре Довженко и ряде региональных проектов.

Поклонники современного искусства VS "украинские мещане": приключения львовского Моцарта

История с установкой и возможным демонтажем памятника композитору Францу Ксаверу Моцарту – сыну Вольфганга Амадея, который немалый кусок жизни жил и творил в Галичине – триггерила украинцев на протяжении всего 2021-го. Больше всего задело львовян, поскольку именно в их городе, на площади Евгения Маланюка, и установили незаурядную скульптуру австрийца Себастьяна Швайкерта.

Скандал назревал еще на этапе, когда установка памятника только планировалась – например, львовский искусствовед Орест Голубец назвал будущее событие "культурологической катастрофой". А уже после установки скульптуры дискуссия разгорелась по-настоящему: к ней подключились пользователи соцсетей – и "понеслось". Какие только эпитеты не подставляли к творению Швайкерта… "бессмысленная лепнина-выродок" - еще сравнительно лайтовое изречение! Были и те, кто саму скульптуру не оскорблял, но удивлялся ее установке в публичном пространстве.

Однако и поклонники современного искусства не отстали - многие интеллектуалы, художники и просто скромные лидеры мнений призывали осмысливать памятник как целостное произведение, прислушаться к авторскому обоснованию и, в конце концов, обратить внимание на туристическую привлекательность этого нового объекта в публичном пространстве Львова.

Критиков, однако, это не успокоило - и они пошли в наступление с петицией о демонтаже памятника Францу Ксаверу, уже в октябре набрав достаточное количество голосов для того, чтобы его рассмотрел львовский городской совет. Реакция на нее не заставила себя ждать еще до решения горсовета: альтернативная петиция о сохранении скульптуры также набрала необходимые 500 голосов в рекордные сроки. Тогда же авторитетное немецкое издание о классической музыке CRESCENDO стало в защиту бронзового композитора. Там объяснили, что "скульптура Швайкерта — это не оскорбление, а пища для размышлений – о тяготах искусства, о признаках слишком человеческого в благородном и прекрасном", и сокрушенно констатировали, что "украинское мещанство даже запустило петицию против произведения искусства".

В конце концов история завершилась счастливо: городской совет Львова не поддержал петицию о демонтаже. А о том, что судьба сына того самого Моцарта тесно связана со Львовом, из-за постоянных скандалов, связанных со скульптурой, узнало гораздо больше украинцев, чем если бы на площади Маланюка установили обычный, эстетически понятный памятник.

Культурные кластеры Подола VS полиция и ультраправые

Еще одним полем борьбы за собственные культурные практики и художественные ценности стал Киев. В течение года в сердце столичного Подола продолжалась более или менее заметная борьба между представителями местного креативного кластера с одной стороны – и полицией и ультраправыми с другой.

Сначала, 15 мая, около 50 вооруженных "охранников" ворвались на территорию арткластера на Нижнеюрковской, 31 и сорвали два мероприятия — в клубах Closer и Mezzanine, причем оба мероприятия проходили согласно карантинным нормам в разрешенное время. А уже через несколько дней представители подольской полиции, в одном из которых очевидцы узнали бывшего "беркутовца", избили художника и музыканта Дмитрия Бугайчука – якобы за сопротивление при обыске.

В ответ культурное сообщество Подола устроило многолюдную акцию "Остановим сафари милиции на Подоле" и выпустило манифест, в котором утверждалось: "Это неприемлемо и опасно, когда культурным деятелям, музыкантам, художникам, работникам креативных индустрий постоянно угрожают, унижают достоинство, раздевают до трусов, требуют деньги и издеваются. Кто будет творить культуру, если всех перебить и переломать?"

После непродолжительного затишья противостояние возобновилось в ноябре: представители ультраправых организаций несколько раз нападали на культурные центры Подола. Самое чувствительное нападение произошло 26 ноября, когда несколько десятков молодых людей в масках разбили окна в артзаведении "Хвылевой" и залили его слезоточивым газом. В ответ представители культурной среды провели протестную акцию с красноречивым названием "Мы обвиняем полицию", требуя, в частности, уволить главу Подольского управления полиции Павла Василенко за бездействие.

В конце концов, чиновника отстранили от обязанностей. "…У Подольского управления полиции теперь новый руководитель, и он вышел на коммуникацию с нами", - сообщили в "Хвылевом", констатируя, что протест не являлся единственной причиной таких изменений в руководящем составе подольской полиции. Также там признали, что следствие по погрому бара продолжается и сейчас "дела идут достаточно прозрачно".

Исторические достопримечательности VS застройщики: кейс "Квітів України"

Триггерную для многих городов Украины тему - ценного архитектурного наследия - актуализировала история вокруг разрушения модернистического фасада павильона "Квіти України", расположенного на улице Сечевых Стрельцов в Киеве.

Павильон спроектировал архитектор Николай Левчук в конце 70-х, а в середине 80-х он стал зданием года по решению Союза архитекторов Украины. Долгое время здесь располагался крупнейший в столице магазин цветов, оранжерея, выставочный зал, однако в двухтысячных здание фактически перестали эксплуатировать по назначению и в конце концов продали частной компании.

Новые владельцы хотели превратить сооружение в офисный центр с подземным паркингом, что означало полное изменение фасада. В "горячую фазу" история перешла в конце июня, когда застройщик обрезал тридцатилетний виноград, уже успевший стать одним из символов здания. А уже в июле начался демонтаж фасада ценного сооружения. Однако этому помешали активисты – они снесли забор и помешали экскаватору завершить варварский поступок.

Ситуация стала настолько публичной и вызвала такую волну возмущения в соцсетях и СМИ, что у власти не было никаких шансов ее проигнорировать. Сначала министр культуры Александр Ткаченко заявил, что демонтаж необходимо остановить, а затем и в Киевсовете подчеркнули, что проект застройщика не предусматривал демонтаж фасада. После этого Минкульт заблокировал фактическое разрушение "Квітів України": 6 августа здание наконец-то было внесено в реестр государственных памятников. А дальше суды запретили застройщикам изменять внешний вид фасада.
В течение всего этого времени активисты караулили вблизи здания, чтобы не допустить его дальнейшего уничтожения. Нет никаких сомнений, что именно активная позиция общественности помешала разрушению памятника. Однако не всем постройкам так повезло: 20 августа в центре Киева, несмотря на протесты, снесли 120-летнюю историческую усадьбу Барбана. Что еще раз показало: вопрос исторических памятников в украинских городах нуждается в системном решении, ведь даже круглосуточные ожидания активистов далеко не всегда приводят к желаемому результату.

"Кичливые недоумки" VS "графоманы": скандал с Шевченковской премией

Острые публичные дискуссии преследуют Шевченковскую премию уже не первый год, однако в конце 2021 года разгорелся настоящий скандал, в центре которого - вечное противостояние "новейшего" и "традиционного".

После обнародования в ноябре шортлиста главной премии страны глава Шевченковского комитета Юрий Макаров, комментируя процедуру отбора, объяснил, что комитет отсеивает "попавшее в список [номинантов] как случайное". И эти слова ой как не понравились "отсеянным".

Среди таких была поэтесса Наталья Дзюбенко-Мейс, написавшая возмущенный пост, утверждая, что "работала как могла, рвала сердце и душу, а с чьей-то легкой руки выброшена на обочину литпроцесса как "случайная". А членов комитета поэтесса и вовсе назвала "кичливыми недоумками", "для которых украинская литература – лишь объект для удовлетворения собственных корыстных интересов". В подобном духе высказался и "ветеран НСПУ" Михаил Пасечник, также представитель "отсеянных". А руководитель Союза писателей Михаил Сидоржевский, обращаясь к председателю Шевченковского комитета, заявил, что "украинцы интересны миру, прежде всего, СВОЕЙ национальной культурой. В конце концов, как любая нация. А национальная культура – это, прежде всего, Традиция».

Если вам показалось, что в подобных высказываниях есть некоторая подмена "эстетических" критериев отбора, которые должны быть в основе принятия решений комитета, какими-то туманными "национальными", то вам не показалось. Некоторые защитники решения Шевченковского комитета довольно резко и прямолинейно назвали оппонентов "графоманами", акцентируя именно на эстетической, а не "политической" плоскости вопроса.

Сам Юрий Макаров, не будучи настолько прямолинейным в эстетической оценке отклоненных произведений, также указал на подлинную сущность проблемы, которую высветил "скандал общенационального масштаба": "Речь идет об уйме художников, которые не только пользуются эстетическим арсеналом времен Гребинки (...), но и демонстрируют безудержную агрессию по отношению ко всему, что наработано художественными практиками последних ста лет. Все, что делаетукраинскуюлитературу и искусство соразмерными современному миру, является враждебным и антиукраинским, а давно признанные повсюду новаторы-авангардисты, то есть наш золотой фонд, - шарлатаны". И с таким изложением логики "нападающих" сложно не согласиться.

Как ни парадоксально, скандал в отношении Шевченковской премии оказался в итоге действительно полезным: ретроградство "союзников" заиграло новыми красками, вызывая испанский стыд даже у людей, непричастных к литературе от слова "вообще". Юрию Макарову и его единомышленникам дискуссия в очередной раз позволила подчеркнуть настоящие ценности Шевченковской премии, которая ну очень долгое время имела репутацию консервативной: "Украинская культура, от самого Тараса Григорьевича, - модерная, новаторская, прорывная, по крайней мере в своих высших проявлениях, следовательно, это ее сущность, а не старосветские вопли".