Александр Янович: Мы существуем вопреки власти. Но нас миллион - людей, которые и творят этот украинский мир

Ваша выставка меня поразила, если можно так сказать, энергетическим объемом. Давайте поговорим о творчестве и создании вашего персонального мира, который спроектировался в искусстве.

Иногда так бывает: к тебе приходит вопрос только после того, как найдешь ответ. С "Сотворением мира" было аналогично: сначала появился ответ, дескать, весь этот мир - мой. И вот, когда начинаешь с этой фиксации мира внутри себя, то прежде всего появляется интерес, а потом ответственность. Ведь если это мой мир, я могу с ним делать все, что захочу. И дальше ответ перерос в вопрос: а в чем смысл? Как бы банально это ни звучало, смысл жизни в самой жизни, в совершенствовании своего опыта и в создании чего-то нового, а искусство пришло ко мне чуть позже, как идеальный инструмент.

У меня это первая большая выставка, 400 метров. И это музейное пространство стало для меня вызовом. Еще год назад меня пригласил Тарас Возняк, директор Львовской национальной галереи искусств, и процесс начался. Едва ли не все украинские художники рисуют лучше меня, но я наверстываю экспрессией. Есть очень много людей, которые умеют рисовать, но они не являются художниками. Им нечего сказать. И когда тебе нечего сказать, а ты умеешь рисовать, тогда появляются Андреевские спуски, сувенирные лавки, полонины в дыму. Матвей Вайсберг, известный украинский художник, показал мне технику монотипии. Я работал над монотипиями, которые задумал объединить в одной видеоинсталляции. Так и случилось: 500 авторских монотипий, 1000 секунд, видеоинсталляция "Метаморфозы". Самым сложным вопросом, который встал передо мной в ходе создания "Метаморфоз", стало звуковое сопровождение. Ведь идея проекта - это Земля 4,5 млрд лет назад, когда все варится, появляются первоэлементы, и именно звук должен был добавить к видеоряду неуверенность, тревожность, что-то непонятное. Я ассоциативно думал о Стравинском, но использовать его диссонансные произведения не хотел. Музыку писать я не мог, потому что у меня полтора класса музыкальной школы. Но какой есть инструмент у человека, чтобы создавать звуки? Голос. Поэтому начал поиск утилиты, которая переводит голос в ноты. И первая программа, которую я нашел, превзошла мои ожидания. Она переводила голос не в ноты, а в звуки, в медиафайлы. Я начал с этим работать. Поэтому музыкальное сопровождение "Метаморфоз" - это стихи Лукреция и Овидия в моем исполнении. Перевод стихов фантастического Николая Зерова, лидера украинских неоклассиков.

Видеоинсталляция "Метаморфозы"

У меня сейчас ощущение, что я нахожусь на концерте Подервянского при оформлении каких-то космических процессов, или оказался в каком-то клипе Сергея Курехина. А если применить примитивную схематизацию, в каком жанре вы оформляете свой мир?

Все началось еще 5 лет назад, с моей выставки, которая имела символическое название "Зеро". Это была своего рода система координат: когда ты находишься в исходной точке, с которой можешь двигаться куда угодно дальше. Приходишь, понимаешь, что ты хочешь, и только тогда начинаешь движение. Вторая выставка, которая была производной, называлась "отклик". Импульсивно двигаешься вперед, потому что нельзя двигаться назад. Движение назад - это же шарахнуться. И в этом контексте мы подходим к данной персональной выставке "Сотворение мира". Работы, представленные на этой выставке, не были предварительно задуманы. Вот, скажем, если ты просто сидишь на месте, ничего не делаешь, то чего тебе хочется? Включить телевизор, налить пива или заснуть. У тебя нет какого-то мотива удержаться на месте, что-то делать, потому что ты и так на месте. Я делаю не физически, а идейно. Мне очень интересна идея динамического равновесия. Мы сидим статически, разговариваем, но чтобы что-то появилось, ты начинаешь что-то делать, чтобы удержаться на месте. И это и есть самое ценное. Помните, как у Сальвадора Дали? Для того чтобы к нему пришли новые идеи в промежуточном состоянии между сном и бодрствованием, он держал ложку над медным подносом у кровати. Когда Дали начинал засыпать, ложка падала, и, проснувшись от этого, художник записывал свои идеи. У меня такого приема нет, но есть вот такая история: я размышлял над появлением в древнеегипетской мифологии бога Птаха - начал изучать проблему, сделал свет, потом добавился цвет. Наконец, это все палимпсестом накрылось чем-то другим, стало выразительнее под другим углом.

Скульптуры слева направо: "Птах", 2020; "Птаха", 2020; "Пташка", 2020

К вопросу статического равновесия, индивидуального или общественного. Для того чтобы создать свой мир, следует буквально оттолкнуться от имеющегося мира, в том числе и общественного, в нашем случае - от Украины.

Любая статичность хуже динамики. Вот смотрите, мы очень отличаемся от России. У них превалирует статическое равновесие. Для них главное - это отсутствие изменений и стабильность. А что несет в себе слово "стабильность"? У нас в Украине много недостатков, но мы в движении. Януковичу не удалось развалить страну, Зеленского выбрали 73% народа, а мы все равно держимся. Помните фразу, что война была выиграна вопреки Сталину? Так и у нас. Мы существуем вопреки власти. Потому что нас миллион, тех людей, которые и делают этот украинский мир. Мы с вами поддерживаем равновесие. В России говорят о стабильности, а я - о равновесии. В динамическом равновесии ты просто вынужден двигаться. А когда ты двигаешься, то смотришь по сторонам, у тебя освобождаются мозг и руки на что-то другое.

Смотрите, а мы движемся, имеет ли место так называемая динамика белки в колесе, которая нажимает на педали, бежит, а ничего не меняется? Или у нас динамика реки? Вы удачно сравнили различные типы системной устойчивости Украины и России, российская стабильность - это как большое водохранилище или большой пруд, но пить из него нельзя, а есть река, и в ней вода не воняет.

Около российского водохранилища даже находиться нельзя, потому что оно смердит. У них система такая: они могут либо двигаться все вместе, либо стоять всем колхозом. А у нас, если даже 73% населения не будут двигаться, мы все равно будем находиться в движении и вся система будет двигаться. Мы не дадим им остановиться. Но если остановимся мы, то будет смерть. Я говорю "мы" не только о нас двоих. В нашей стране таких людей несколько миллионов. Лучше всего для самой России - огородить ее, залить цементом, как в саркофаг в Чернобыле, и пусть там будет стабильность.

В нашей стране чистого искусства немного, но без него ничего не будет. Оно как кумулятивный снаряд: пробивает, создает маленькую дырочку, и дальше все просто движется за ним. Для меня это и есть важнейшая функция искусства. Когда благодаря искусству пробивается эта маленькая дырка, тогда все то болото будет вынуждено пройти через нее, ведь там есть определенный вакуум, который и втянет все туда. А куда именно? Кто знает. Краеугольным является первый вопрос: делать или не делать. Если отвечаешь "не делать", то ничего и не будет.

Инсталляция "Первоэлементы"

В пользу вашей концепции о кумулятивной силе художественного снаряда вспоминаем ситуацию 1920-х годов. Кто менял? Не только политики. Под влиянием культурных трендов в значительной степени менялось общество. Возьмите тех же футуристов или европейский авангард 1920-х: итальянский или французский. Искусство и стало толчком изменений. Не знаю, пробило ли оно что-то, однако стало толчком. В Украине большим водоразделом стал первый Майдан и Революция Достоинства. Или события конца 1980-х - начала 1990-х. "Совок" умер на ходу, еще стоя, находясь еще в своем стабильном равновесии: ноги уже сгнили, а общество уже двигалось.

Первый Майдан ... Я точно могу сказать, что этот водораздел был как первое движение. У меня тогда был офис прямо над Майданом. На первый Майдан ноги не несли, голова говорила: не надо идти. Но миллион таких людей, как я и как вы, туда пошли. Ноги были ватные, но ты не мог не идти. Я не могу сказать, что я тогда понимал, но я чувствовал, что если я сейчас туда не пойду, жизнь будет другая. Мы тогда и делали первые шаги. И теперь именно мы создаем эту страну не как нам скажут, а как мы сделаем.

"Что идет впереди", 2020

А почему этот импульс не завершился успехом? Ни первый, ни второй Майданы, ни латентные революции начала 1990-х?

Он никогда не закончится, этот импульс может только начаться. Это как раз и есть тот вектор: либо ты сидишь и ждешь, когда развалишься, либо ты двигаешься. Это вечное движение, это вечная тревожность. В 1918 году «пятая колонна» сработала, а сейчас, видите, нас стало немного больше, и мы им не даем поднять голову. Когда в 1991-м или 1992-м я впервые прочитал настоящую историю Украины, поскольку до тех пор это была советская история, я помню, как у меня просто глаза полезли на лоб. Как? Все же было совсем другое! "Краткий курс истории ВКП(б)" - и все на него нанизывали. А мы сейчас делаем все наоборот. В худшем случае мы формируем эту условную линию партии, а в лучшем - нам вообще плевать, есть эта линия или ее нет. Лучше, чтобы ее не было. Но я не махновец, у меня к этому другое отношение. В мире есть всё. И махновцы, и сталинисты имеют право на существование до тех пор, пока они не влияют существенно на мою жизнь.

Скульптура "Хаос", 2020

А если влияют? В любом случае и на вашу жизнь, и на мою, и на жизнь многих влияет масс-культура. Коммерческая культура, которая навязывается, раскручивается, и мы, желая того или не желая, становимся ее заложниками, потребителями или участниками процесса. Жить в обществе и быть огороженным от него хотелось бы, но не удается. Вот услышу "суперсмешную" шутку "95-го квартала" или какого-то Петросяна - и это как ядовитый гвоздь в задницу.

Очень больная тема. Я к "Кварталу" и к Зеленскому когда-то нормально относился, когда-то я их с удовольствием слушал. Но когда все началось политически, особенно между первым и вторым туром ... Захожу на страницу Зеленского, там есть программа, что-то типа "мы хотим сделать хорошо, мы против всего плохого", и там дальше еще ссылка. В этой ссылке, которая, по идее, должна раскрывать часть программы, написано примерно так: "Эй, друг, пиши с нами программу, дай нам свои пожелания". Никто даже туда не доходил, читая ту программу. К чему я веду? Меня пугает, поражает, смущает не Зеленский или Коломойский, меня пугают люди вокруг нас, которые за них голосуют, и делают это даже не то что не углубляясь, а вообще непонятно по каким мотивам. Когда около тебя человек, непонятно по каким мотивам (не по плохим или хорошим, а непонятно по каким) что-то делает, то хочется держать дистанцию. Это как история о том, кому можно давать нож, а кому - нет. Этот нормальный человек, поэтому пусть режет, а другой неизвестно что будет с этим ножом делать. У меня примерно такое же отношение к политике. Люди не знают, зачем они голосуют, а власти не знают, что они будут делать.

Знаете, когда-то политическими или общественными конструкторами Украины были мексиканские и бразильские режиссеры. Потом аферюги а-ля Алан Чумак или Кашпировский. Они не были украинскими деятелями, но в том числе и они формировали мир, который называется украинским. Затем присоединились разного плана манипуляторы с вонючих телепомоек, но они на самом деле конструировали смыслы, впаривали их и набрасывали определенную смысловую сетку на общество. Наши украинские художники - вы, Олег Тистол, Борис Фирцак, Александр Ройтбурд, Влада Ралко, Роман Жук, Евгений Равский - разные люди, всех не буду перечислять, - наоборот, дают другой ориентир, становятся маяками ночью. Художники бросают вызов этому сконструированному гротескному общественному эксперименту, но масс-культура - политическая или идейная - увы, побеждает.

Что является критерием победы? Она будет побеждать тогда, когда она будет нас с вам заставлять делать что-то. Делать то, что мы не хотим делать. Пока мы делаем то, что мы хотим, они не побеждают. У меня несколько раз были такие ситуации. Я что-то показываю, приходит человек, осматривает. Я знаю этого человека, поэтому говорю: давайте пообщаемся, давайте я вам объясню. Он выходит и после этого пишет, что ему не понравилось. Они не хотят вступать в этот поединок, потому что боятся, что будут побеждены и убеждены - не дай Бог, он меня убедит, что есть что-то лучше пива.

Они не то что побеждают, они даже не вступают в поединок. Историю движут условные 5%: иногда это 3%, иногда - 20%. Но никогда не большинство, которое всегда к кому-то присоединяется. А к кому присоединяются? К тем, которые что-то делают. Покажите мне, кто присоединился к тому, у кого ничего нет. Приходят к тем, у кого есть еда, сила, когда кто-то может кого-то защитить или сказать интересное, - туда приходят.

"Взрослые цветы. Третий возраст", 2020

В свое время послушать футуристов собирались тысячи. Поэзию цитировали сотни тысяч. А сейчас на нас влияет определенная технологизация процесса транспортировки смыслов, отстраненность и посредничество социальной сети. Какие-то "говорящие сиськи" могут насобирать внимания в конкретных коэффициентах больше, чем гениальнейший из украинских художников.

Никогда гениальнейшие не собирали больше, чем "сиськи" и "кошечки". И никогда такого не будет. Если у нас более или менее свободное общество, то люди делают то, что хотят. Когда мы начинаем им говорить, что ваши "сиськи" и "кошечки" - фигня, вы смотрите хотя бы на Пикассо, не говоря уже о совсем современных художниках, то тогда Пикассо для них превращается в ...

... Шишкина, или ковер-фоторепродукцию "Три медведя". И происходит самое страшное - искусство приходит в каждый дом.

А зачем чтобы оно приходило? Мир, по-моему, разделяется на активную и пассивную части. Две вещи двигают общество: технологии и искусство. Я бы хотел, чтобы последовательность была такой - искусство и технологии. Технологии позволяют людям ничего не делать, и если те же технологии ничего не развалят ядерным оружием или еще каким-то катаклизмом, они со временем позволят большой части человечества ничего не делать. И у них как бы будет все хорошо. Но если смысл жизни - это сама жизнь и ее наполнение, то, решив первый вопрос согласно пирамиде Маслоу, что ты будешь делать дальше? Легче же зациклиться на том, чтобы добывать себе пищу и пить пиво, чем ставить дополнительные дилеммы. И именно по этому водоразделу будет идти раздел человечества. Вопрос не в том, что этот раздел навсегда. В юности я читал рассказ фантаста Павла Амнуэля "Выше облаков, выше гор, выше неба". Идея была такова, что вся планета жила в тумане, люди замыкались в себе. Повсюду был туман и с этим ничего нельзя было сделать. Герой изобрел воздушный шар и поднялся наверх. Он был единственным, кто это сделал. Поднялся, посмотрел, а там тоже люди. Они жили высоко в горах, и у них была совсем другая жизнь. Не просто поесть, попить и быть такими, как все. Системность "туманного мира" заключалась в том, чтобы не отличаться от других. Но у всех есть шанс подняться из этого тумана наверх, к солнцу. Но для этого нужно сделать движение. Чтобы подняться вверх, нужно много усилий, если ты хочешь жить на свете. Я вообще думаю, что это движение только в одну сторону. Потому что можно только снизу вверх. Никому не захочется возвращаться назад.

Вследствие пандемии ковида мир изменился, перед нами вырастают разные преграды. Но мы и к этому приспособимся. Человек как вид вообще бы не выжил, если бы не мог приспосабливаться. Именно поэтому мы, а не динозавры, властвуем на этой планете - у нас лучше всего получается уприспособиться. Общество тоже приспособится. Как именно? Как-то это будет. Сейчас мы внутри этого, а что там сварится в результате, - увидим через год, два, десять.

"Птаху по нраву подвижный воздух", 2020