Украина в течение года пандемии падала примерно теми же темпами, что и мир, - экономист Бураковский

Стажировался в Великобритании, Японии и США. Ранее работал старшим экономистом Киевского центра Института Восток-Запад.

В эфире программы "Еспресо: капитал" он рассказал о влиянии года пандемии коронавируса на экономику Украины, объемах ущерба и о том, как бизнес ведет себя в условиях периодических ограничений. Ведущий программы - экономический обозреватель Андрей Яницкий.

Игорь, поговорим о мировой и украинской экономике до, во время и после ковида. У вас как раз вышло свежее исследование, доклад по проекту "COVID-19 и Украина", который был профинансирован Международным фондом "Возрождение".

Итак, почти год мы живем в условиях эпидемии. В каком состоянии была глобальная и украинская экономика год назад?

Если говорить очень просто, то к глобальной пандемии разные страны подошли с разными стартовыми условиями. В Украине в 2019 году наблюдался экономический рост. Но в конце 2019-го года мы вступили в стадию торможения. Это и проблемы, связанные с нашими экономическими реформами, - точнее сказать, с традиционным промедлением с экономическими реформами; ситуацией вокруг нас в мировой экономике. Ну, и уже в 2020 году мы в полной мере ощутили на себе удар экономического кризиса, связанного с пандемией.

Игорь, если сравнивать удар, который получил глобальный мир и Украина - кто пострадал больше и почему?

Вы знаете, здесь ситуация очень интересная. Потому что по расчетам Национального банка Украины в 2020 году, прежде всего из-за пандемии, мы потеряли примерно 4,2% нашего валового внутреннего продукта (ВВП). То есть наш ВВП в 2020 году сократился на 4,2% по сравнению с 2019 годом.

Если мы посмотрим, скажем, на данные Международного валютного фонда, то примерно в такой же степени сократилась и мировая экономика. Мировая экономика за этот же период упала на 4,4%.

То есть можно сказать, что мы в среднем падали так, как падал мир в целом.

А если по отраслям говорить, то какая отрасль или какие отрасли пострадали больше всего?

Если посмотреть на общую ситуацию в стране, то понятно, что прежде всего пострадали отрасли, которые подверглись жестким карантинным ограничениям.

Речь идет о туризме, о транспортных, прежде всего пассажирских, перевозках.

Речь идет о предоставлении различного рода услуг, предполагающих непосредственный контакт поставщика услуг с тем, кто их получает.

Речь идет о системе образования, о которой мы мало говорим. Потому что переходы от недистанционного к дистанционному, от оффлайн к онлайн обучению - это также то, что называется "учебные потери".

Речь идет о гостиничном бизнесе.

То есть все то, что непосредственно связано с контактами и предоставлением товаров и услуг широкой общественности потребителей - оно пострадало от ковида. И конечно, это страдание и эти проблемы также передались по цепи и в другие отрасли. Ясно, что это и торговля, и определенные медицинские услуги, и другие отрасли, которые попали под действие карантина.

То, что вы назвали, в принципе во всем мире пострадало. Возможно, в Украине есть какие-то особенности, связанные с нашим развитием экономики?

Я бы не говорил о каких-то особенностях, потому что проблема пандемии в том, что это стихийное бедствие, от которого практически все страдают одинаково. В этом смысле я бы не говорил о каких-то особенностях Украины именно в плане экономического ущерба.

Но ясно, что различные страны в зависимости от уровня экономического развития и того, как они оценивали опасность, связанную с ковидом, по-разному реагировали на его последствия.

Вот именно это и интересно. Давайте сконцентрируемся на том, как разные страны отреагировали на этот вызов - и где здесь Украина: она хорошо отреагировала, или ненадлежащим образом?

В самом начале пандемии практически во всех странах были проблемы. Потому что никто не знал, сколько это будет продолжаться. Все ожидали, что это будет 2-3 недели, максимум месяц - и после этого все будет восстанавливаться. Но со временем оказалось, что ситуация совершенно не такая, как выглядела с самого начала.

Поэтому мы можем выделить два основных типа реакций. Первый - это очень жесткие ограничения, которые сразу вводились в рамках карантина, жесткий локдаун. На сегодняшний день мы видим, что жесткий локдаун периодически вводится в разных странах - в том числе в Израиле, и в странах Центральной и Восточной Европы. Это одна из моделей, как прекратить распространение коронавируса.

Что касается других моделей - мы можем говорить о так называемой шведской модели, где речь шла об обеспечении санитарно-гигиенических норм, но практически ничего не закрывалось. Хотя потом Швеция признала, что, очевидно, надо было двигаться немного другим путем.

Что касается Украины - то мы видим фактически три типа реакций. Сначала мы пошли на жесткий локдаун. И это, с моей точки зрения, было неизбежно. Далее сегодня мы можем говорить - надо было держать этот локдаун дольше. Но это уже вопрос для обсуждения. Затем мы перешли к так называемому адаптивному карантину.

Но наша проблема заключалась не только в том, какие мы вводили ограничения, а в том, как мы их выполняли.

Давайте честно: ограничения, вводившиеся в рамках адаптивного карантина и карантина выходного дня, мягко говоря, не соблюдались в Украине. Поэтому с одной стороны вроде бы формально мы вводили правильные меры. Но с другой стороны, эффективность реализации была, с моей точки зрения, сравнительно низкой.

Игорь, мы спросили людей на улицах Киева, готовы ли они к новой волне карантина. Люди преимущественно материально готовы к каким-то ограничениям. Но морально - не готовы. Прокомментируйте, пожалуйста: готова ли страна к новым ограничениям?

Вопрос не в новых ограничениях. Вопрос в том, какие будут эти ограничения по своей глубине и жесткости, и сколько они будут продолжаться. Опять придется перейти на более академический язык: все страны искали компромисс или определенный баланс между необходимостью защищать здоровье и жизнь людей - и поддерживать экономическую активность. И эта защита зависела, конечно, от финансовых возможностей страны.

Если мы вспомним последний план "спасем Америку", предложенный новым президентом Джо Байденом - то цена его составляет $1,9 трлн. Это космические по украинским меркам деньги. И здесь, очевидно, мы можем говорить о поддержке государством своего населения и экономики в целом.

Что касается непосредственно Украины, то ясно, что мы не можем тратить такие деньги: у нас их просто нет. И поэтому для того, чтобы пережить возможную волну - дай Бог, чтобы то, что сегодня происходит в Западной Украине, не превратилось в общую проблему, чтобы вся Украина не превратилась в красную зону. Нам придется много на чем экономить.

Ясно, что на сегодняшний день пандемия - это игра вдолгую. Это не то, что можем решить сегодня раз и навсегда. А это тот фактор, который будет влиять на нашу жизнь минимум в среднесрочной перспективе.

Давайте попробуем разобраться: как различные группы населения адаптировались и адаптировались ли к жизни во время пандемии. Что касается бизнеса: видите ли вы, что бизнес уже, в принципе, привык работать в этих условиях?

По результатам нашего исследованиями условно поделили весь бизнес на три большие группы. Первая группа - это бизнес, который закрылся, который просто не смог работать в новых условиях. Речь идет прежде всего о микропредприятиях, малых и частично средних, связанных с торговлей, предоставлением каких-то услуг, которые были связаны с туристической отраслью в широком смысле - этот перечень можно продолжать.

Вторая группа - это бизнес, который пытался, не меняя свою бизнес-модель, перейти на предложение новых товаров и услуг. Скажем, торговля "на вынос", обслуживание в онлайн-режиме и предоставление каких-то услуг, которые традиционно присутствовали на рынке - но, возможно, не были такими популярными ранее.

И, наконец, третья группа - это бизнес, который начал жизнь сначала. Который начал искать свое место в новых условиях, разрабатывать новые товары и продукты.

Таким образом мы имеем реакцию бизнеса на пандемию.

Если посмотреть на то, кто выиграл и то, кто проиграл - ясно, что прежде всего проиграли те, кто не смог перейти на онлайн-работу. Ясно, что проигрывают те бизнесы, которые физически не могут перейти на онлайн-деятельность, то есть разного рода производства, промышленность, в определенной степени сельское хозяйство.

Но одновременно есть бизнес, который выиграл.

Мы видим по результатам 2020 года всплеск строительства в стране, и это не только программа "Большая стройка", но и сама отрасль очень динамично развивается. Мы видим развитие цифровизации в стране со всеми вытекающими последствиями. Мы видим определенное восстановление розничной торговли. Речь идет не только о фармацевтических товарах, но и о строительных товарах. Многие люди во время пандемии начали заниматься домашними делами, в том числе строительством. Также можно говорить о разного рода компьютерных товарах - программах и "железе". Поскольку переход на онлайн-деятельность требует ответственной технической подготовки.

Поэтому ситуация очень пестрая. Ситуация очень разнообразная.

Но понятно, что пандемия стала очень существенным испытанием для украинской экономики. По данным Национального банка, о которых я говорил, мы упали примерно на 4,2% - и это существенное падение в украинском масштабах.

Игорь, если говорить не о бизнесменах, а о наемных работниках - удалось ли им накопить какие-то сбережения? Научились ли они быстро реагировать на изменения на рынке труда? Есть ли что-то об этом в вашем или других исследованиях?

Мы, честно говоря, не смотрели на таком детальном уровне. И сразу хочу сказать, что каждый выживал, как мог. И если посмотреть на статистику рынка труда, то с одной стороны, мы видим рост безработицы в Украине, а с другой, если мы посмотрим на различные кадровые агентства, то спрос на рабочую силу также существует. Поэтому имеем такую традиционную проблему - с одной стороны спрос на рабочую силу, с другой - не все вакансии у нас заполняются, хотя безработица растет.

Есть разрыв в квалификации людей, которые на рынке труда - и квалификации людей, которые нужны сегодня нашей экономике.

Вы правильно говорите - это вечная проблема. Ну и, кроме того, многие занимают выжидательную позицию. То есть они хотят это как-то пережить. Мы видим, что та часть украинских мигрантов, которая приехала в Украину - их часть вернулась в места своего проживания, хотя там также ситуация не очень простая, особенно в Италии и других странах.

Поэтому еще раз хочу сказать, что ситуация пестрая, и однозначно ответить на ваш вопрос я пока не могу.

И очень коротко - от чего будет зависеть экономическое развитие? От вакцины?

Я думаю, что прежде всего от вакцины и преодоления последствий коронавируса. Потому что коронавирус - это не только и не столько экономические ограничения, а это и качество рабочей силы, это и проблемы, связанные с затратами на здоровье, и целый ряд социально-экономических эффектов, которые формируют то, что называется "человеческий капитал в стране".

Второе - это ситуация вокруг нас. Мы зависим от ситуации в мире. Поэтому рост мировой экономики - это рост спроса на украинские товары. И понятно, что здесь мало на что можем повлиять. Но очевидно, должны занимать более проактивную позицию.