Глава Госгеонедра: Рента на добычу нефти 39%, следствие - ни одной новой скважины в год

Получил степень магистра международных отношений в Национальном университете им. Тараса Шевченко, повышал квалификацию в Университете штата Мичиган в США и проходил практику в Центре энергетических исследований в Университете штата Луизиана, США.

В эфире программы "Эспрессо: капитал" на телеканале "Эспрессо" Роман Опимах рассказал, чем занимается Государственная служба геологии и недр, какие в Украине есть полезные ископаемые, что тормозит развитие отрасли и как распределяется между бюджетами рента.

Ведущий - руководитель Центра журналистики при Киевской школе экономики Андрей Яницкий.

Роман, добрый день. Чем занимается ваша служба?

Государственная служба геологии и недр отвечает за рациональное и комплексное использование недр. Что имеется в виду? В частности, предоставление во временное пользование недр недропользователям, контроль за этим использованием. А также, конечно, проведения геологоразведочных работ, то есть наращивание ресурсной базы, проведение таких работ, которые имеют общественное значение, в частности мониторинг состояния подземных вод, мониторинг экзогенных процессов ...

Какие у нас есть полезные ископаемые? Добывающие в Украине?

Их много. Почти 100 видов разновидностей различных подгрупп. Самые интересные, какие имеют стратегическое значение для страны - это, конечно, и нефть, и газ, это и уран, это и титан. У нас есть и литий, и графит, и золото ... такого общегосударственного значения. Есть местного значения - это и песок, и глина, и суглинок. Разные вещи, которые используются в быту, или в строительстве.

И вы за все это отвечаете? Все полезные ископаемые - это ваша служба?

За все полезные ископаемые, да. Эта служба фактически выступает определенным регулятором всей сферы.

А как общественность может контролировать добычу? Например, житель какого-то села увидел, что рядом с его деревней начинается добыча чего-то. Должна быть табличка какая-то, можно обратиться в Службу недр и спросить, что это происходит?

На самом деле, вся работа происходит в службе Прозоро. Все приказы, все решения, они публикуются. Кроме того, есть обязательства на законодательном уровне, чтобы большие недропользователи отчитывались ежегодно, говорили, сколько они добывают, где они добывают, сколько налогов было уплачено и в государственный бюджет, и в местные бюджеты, социальные программы были проведены.

То есть можно заглянуть в интернет, на ваш сайт, и узнать?

Это международная инициатива, к которой присоединилась Украина, и каждый год готовится отчет. Он достаточно мощный, но информационный. По таким точечным вопросам: например, житель, гражданин видит, что что-то происходит, ему интересно, есть там специальное разрешение или нет. Он может а) снять координату, это легко можно сделать с помощью GPS в телефоне, и направить письмо. Или же зайти на сайт и посмотреть: у нас есть карта спецразрешений. На этой карте можно посмотреть, есть ли за этой точкой специальное разрешение. Если это трудно, он может обратиться в службу, и служба это сама сделает.

Если окажется, например, что там нет спецразрешения, в дальнейшем это уже не в нашей компетенции, юрисдикции. Это уже ответственность правоохранительных органов, если там происходит добыча. И, соответственно, наказание - это уголовная ответственность. Поэтому инициируется проверка, и уже правоохранительные органы обычно привлекают сотрудников Государственной службы геологии и недр в таких проверок.

Но нормальная практика, насколько я понимаю, что должно быть какое-то объявление, что должно быть по крайней мере написано, что добывается: добыча какого полезного ископаемого, или? ..

Все зависит от вида. Конечно, если там уже стоит какое-то предприятие, большой комплекс, он огражден, есть все средства безопасности. Обычно, конечно, все знают, что делается, потому что местное население преимущественно там и работает, на этой фабрике или на этом предприятии.

А если это что-то незначительное и это кооператив из пяти человек, таких объявлений нет.

Можем ли мы быть энергонезависимыми?

У нас точно есть потенциал прироста собственных ресурсов. Больше добывать не только газа, но также и нефти, и урана, которые затем будут использоваться на наших атомных электростанциях. Это компоненты лишения Украины энергетической зависимости в комплексе: есть газ, нефть, уран, где уголь. Это все Украина способна сама себя обеспечить этим ресурсом.

То есть мы еще не исчерпали наши запасы?

Не исчерпали. Ресурсы есть серьезные. По некоторым категориям мы входим в десятку стран мира, по некоторым - в тройку стран в Европе по запасам.

Цена - это, конечно, компонент рыночный. Но всегда надо сравнивать корректно. Конечно, внутренний продукт будет стоить дешевле, чем импортный. Если такими рычагами считать, то, в принципе, добычи собственного сырья, оно всегда будет интересным. И это не только с точки зрения ее стоимости для конечного потребителя. Это также и рабочие места, это люди получают зарплату.

Ну и на макроуровне, это даже если Украина экспортирует, то она получает валютные поступления, наша валюта будет укрепляться и стабильной будет экономика. Что нам мешает?

Безусловно, это мощный мультипликатор: налоги, рабочие места, лучше экономическое сальдо, более сильная национальная валюта. То есть это серьезный компонент, когда мы добываем собственное сырье, и не импортируем.

Обычно, когда мы говорим о каких-то преградах, то есть так: ресурсы есть, преграды - это инвестиционный климат, то есть тяжелое регуляторное поле, отсутствие определенного доверия между инвестором и государством ... Это серьезная проблема, я вам скажу. Мы с этим сталкиваемся ежедневно, и пробуем убедить, что все нормально: приходите, никто вас не будет трогать, инвестируйте. Мы сейчас работаем вместе с народными депутатами при поддержке президента Украины над инициативой по совершенствованию базового законодательства по недропользованию. Очень интересные, революционные вещи предлагаем.

У многих людей еще есть опасения новых технологий. Я слышал о такой технологии, как фрекинг или гидроразрыв пластов, когда с помощью воды под высоким давлением выжимают этот газ из недр. И люди опасаются, что это опасно для здоровья людей и так далее. Или это уже безопасная технология или нет?

На самом деле, модернизация - это залог прогресса. Мы не можем пользоваться технологиями и жить в стандартах Советского Союза, советским прошлым и быстро прогрессировать. Это невозможно. То есть Украина будет всегда отставать. Поэтому очень важно модернизировать, выбрать лучшие современные вещи. Они должны быть безопасными. Любая технология несет определенные риски, если не соблюдать ее использование, этих канонов. Если придерживаться, это безопасно.

То есть и эта технология также, да?

Нефтедобывающая отрасль уже десятилетиями использует различные методы интенсификации добычи. То есть это технические методы, это методы и с использованием и воды, и азота, и различных препаратов и компонентов, которые обваливаются под землю. Это безопасно.

Конечно, делается колонна, она имеет обсадную трубу, все технологии соблюдаются, тогда все работает, и никакой угрозы нет.

Еще есть такое замечание у многих людей, которые видят, что добыча происходит: а это все деньги пойдут в центр. Что вся рента по добыче якобы убирается в центр. Но, насколько я знаю, это не совсем так. По крайней мере по некоторым полезным ископаемым. Как распределяется эта рента, которую платят добытчики?

Да, это совсем не так. То есть, конечно, большую часть ренты платят в центральный бюджет, но часть из нее распределяется между местными общинами. В частности, с 2018 года вступил в действие законопроект о децентрализации ренты для нефтегазовой отрасли. И 5% от уплаченной ренты идет в местные бюджеты. То есть в прошлом году, если я не ошибаюсь, было уплачено более 2 млрд грн. И на самом деле, общины, где работает эта скважина, где бурится станок, они достаточно удовлетворены этим процессом. Они получили реальные средства в бюджеты, которые они могут использовать на различные социальные нужды, социальные приоритеты.

Полтавская область очень славится этим, например.

Сейчас реально идет борьба при создании ОТО (объединенных территориальных общин, - ред.): А где у нас там скважина, где она проходит, где граница будет проходить. Это реально, и это понятно. То есть людей надо мотивировать, чтобы они видели выгоду.

Пожалуй, последний вопрос. По размеру ренты. Это популярная история, когда политик выходит и говорит: давайте ренту сделаем, я не знаю, 50%. Какой сейчас размер, и он оправдан?

Смотрите, здесь всегда должен быть баланс. Все вещи должны быть а) умеренные, и б) коммуницироваться заблаговременно и предупреждаться. То есть когда бизнес видит, что от государства есть предупреждение, она предсказуемо действует, - тогда, конечно, он чувствует себя комфортно и может планировать.

По размеру ренты. Вообще, рента - это специальный налог. Его нет в других отраслях. Это дополнительный налог, который возникает в добывающих отраслях. В ряде стран Европы и мира, особенно развитых, вообще такого налога нет, - просто дополнительный налог на прибыль. То есть высчитывается он совсем по-другому.

Если газ, нефть, например.

На сегодняшний момент надо смотреть от конъюнктуры. Цена на газ и нефть за последний год упала втрое. Рента осталась на том же уровне. Конечно, рента рассчитывается от дохода. Если мы говорим, что с тонны нефти 39% от стоимости ее реализации сразу надо отдать в бюджет, это существенно, если это стоимость $ 40 за баррель или $ 100 за баррель. И в качестве примера, у нас ни одной новой нефтяной скважины не было пробурено за этот год. Вот вам результат. То есть не выгодно бурить.

По газу, в 2018 году целый ряд мер по стимулированию наращивания добычи была реализована. Одна из них - это фискальная мера, то есть стимулирование бурения новых скважин в зависимости от глубины залежи. Есть стимулирующее рента - 6% и 12%. Благодаря им было пробурено достаточное количество новых скважин, которые, видимо, вообще не были пробурены. Особенно в сегодняшних условиях.