Бокал и корона

Еще несколько веков назад источником власти считали отнюдь не народ, и получали ее не "снизу вверх", а наоборот - "сверху вниз": рыцари - от баронов, бароны - от герцогов и графов, а те - от королей и императоров. Монархов, в свою очередь, считали "помазанниками Господа" - это, в частности, позволяло церкви претендовать на роль "духовного сеньора".

Выдавать "мандат неба" каждый раз, конечно, нужды не было. Короны, так же, как земли и имущество, обычно наследовали - в средние века это был привычный образ передачи власти.

Правда, институт выборов, унаследованный Европой от Древнего Рима, тоже сохранился. Даже при "темных веках". А с укреплением сословного представительства превратился во вполне привычный элемент политической системы. Другое дело, что путь от избрания представителей сословий в парламенты, генеральные штаты и сеймы к признанию их источникам власти был очень длинным. И монархи, как могли, оказывали этому сопротивление.

Одним из самых показательных примеров такого сопротивления является история короля Сигизмунда из династии Люксембургов, что никак не мог найти взаимопонимание со своими чешскими подданными. Хотя на самом деле его владения не ограничивались одной лишь Чехией. Этот обладатель был настоящим "собирателем корон". За свою жизнь он успел стать курфюрстом Бранденбурга, герцогом Люксембурга, королем Венгрии, Хорватии, Галиции и Володимерии, Германии, Богемии, Италии, и в конце концов императором Священной Римской империи.

Многие из этих тронов Сигизмунд получил в упорной борьбе с другими претендентами, в том числе собственными родственниками. Но даже на этом фоне его борьба за чешский - он же богемский - престол оказалась едва ли не самой длительной. К тому же, в отличие от всех других стран, в Чехии ему противостояли не другие кандидаты на корону или магнаты (как это было в Хорватии), а сплоченное общество - пусть и средневековое.

Интересно, однако, что сначала никто не оспаривал права Сигизмунда на Богемскую корону. Ведь он был сыном Карла IV и младшим братом Вацлава IV. И официально был провозглашен наследником последнего. Следовательно, после неожиданной смерти Вацлава IV (у него не выдержало сердце, когда он услышал, что пражане самовольно захватили городскую ратушу) Сигизмунда стали именовать не иначе как "будущим королем".

Другое дело, что отношение чехов к этому обладателю было настороженным. Хотя бы потому, что они хорошо помнили о роли Сигизмунда в гибели проповедника и церковного реформатора Яна Гуса, популярность которого на родине была чрезвычайной. Ведь он не просто уговорил Гуса прибыть на созванный им церковный собор в Констанц, но и, как немецкий король выдал ему особую "охранную грамоту". Несмотря на это проповедника бросили в тюрьму, осудили и сожгли на костре - так в глазах чехов защитник таким образом превратился в ката (что-то подобное случалось и в украинской истории, не так ли?).

К тому же это была не единственная зрада в Сигизмундовой биографии. Еще до истории с Гусом он так же коварными обещаниями собрал в 1397 на собор в Крижавци хорватскую знать. И просто перебил всех, кто поверил его обманчивым заверениям и явился на собрание без оружия.

Неудивительно, что чешские сословия - неожиданно для самого Сигизмунда - выдвинули в 1419 году к претенденту требования, выполнение которых стало условием признания его королем (хотя прямо заявить о том, что корону он может и не получить, они сначала не решались).

Этот документ, известный под названием "23 пункта", требовал не только разрешения на свободное исповедание гуситского учения и причастия для мирян хлебом и вином (это была едва ли не главное требование гуситов, откуда происходит их прозвище "виночерпий" или "бокалников"), а и наказания тех, кто выступал против называл Гуса еретиком. Попутно с требованиями включили еще несколько, в том числе подтверждение привилегий шляхты и городов, запрет взысканий в пользу ростовщиков-евреев и возвращение немцев, которых выгнали из чешских городов в правление Вацлава IV.

Сигизмунд был явно удивлен такой "наглостью" своих потенциальных подданных. И отказался даже обсуждать какие-то условия. Наоборот - провозгласил, что искоренит "гуситскую ересь" огнем и мечом. Уже в следующем году папа римский - с согласия или даже по инициативе короля - заявил против "еретиков" крестовый поход. Во главе войска, собранного преимущественно с немецкой шляхты, стал сам Сигизмунд.

Но чехам это только добавило решительности. Узнав о папском булле, пражане собрались в ратуше Старого Города, присягнули до последнего защищать свое право на "причастие бокалом" и выбрали для руководства общиной четырех гетманов. Это был уже открытый бунт.

Сигизмунда повстанцы обвинили во лжи и оскорблениях (ибо что может быть для христиан оскорблением больше, чем обвинения в ереси), и в коварных намерениях "лишить королевства его прав и свобод". И отказались признать его своим повелителем - теперь его именовали лишь "венгерским королем" (эту корону он действительно носил дольше). Более того - призвали и соседских монархов не признавать права Сигизмунда на чешский трон и не включать Богемию в перечень его титулов. Интересно, что при этом авторы обращения подчеркивали, что выступают не от своего имени, а как представители целого народа, "языка" и королевства.

Собственно, на тот момент Сигизмунд не взошел на богемский престол даже формально - для этого ему надо было прибыть в Прагу и короноваться. Именно поэтому он и отправился во главе "крестоносцев" походом на собственную (по его убеждению, по крайней мере) столицу. В конце июня 1420 года король подошел к городу, взял его в осаду, а сам торжественно въехал в пражский Град, расположенный по другую сторону Влтавы.

Именно здесь к Сигизмунду прибыла делегация католических господ, которые предложили заключить с повстанцами мир. Впрочем, даже в этот, критический момент, сословия настаивали на своих условиях. В конце концов, они были сведены к "четырем статтям", которые были представлены как королю, так и его немецким союзникам, для которых текст перевели на понятный им язык.

Интересно, что представитель Папы Римского, с которыми повстанцы также вели переговоры, в конце концов признал правильность трех требований (если те будут применены как к католикам, так и к гуситам) и даже согласился, что причастие бокалом сохранилось в некоторых католических странах, но настаивал на прекращении преследования тех, кто возражает против этого. Это, правда, не мешало Сигизмунду готовиться к штурму Праги.

Впрочем, все изменилось с подходом в город войска радикальных гуситов - таборитов - во главе с Яном Жижкой. В битве за Виткову гору Жижка одержал блестящую победу над "крестоносцами", после которой уже не столько королевские войска блокировали, сколько сам Сигизмунд чувствовал себя в осаде. В конце концов, опасаясь, что просто не успеет соблюсти все формальности, он провел в Граде так называемую "тайную коронацию" (тайную прежде всего для большинства подданных, так как представители лояльной шляхты и церковные иерархи присутствовали на ней).

Но спешка, с которой была проведена церемония, которая должна была стать триумфом Сигизмунда, на самом деле лишь подтвердила неуверенность положения обладателя во враждебной к нему стране. После этого чаша весов окончательно сдвинулась в сторону гуситов. И уже через несколько дней Сигизмунд вынужден был поспешно оставить Град, прихватив с собой королевский венец и другие монаршие регалии, а также ценности и казну королевства.

Через год на сейме в Чаславе Сигизмунда - в присутствии его представителей - официально лишили престола. А "четыре пражские статьи" были провозглашены законом. Вместо свергнутого правителя чехи выбрали для руководства государством Совет из 24 человек. Но о свержении монархии речи не было. Просто для Богемской короны начали искать другого "хозяина". Сначала ее предложили польскому королю Ягайло, но тот отказался. Потом - кузену Ягайло, великому князю литовскому Витовту. Однако тот сказал, что не может приехать в Чехию (на самом деле он мечтал о королевском титуле, но так, чтобы получить его из рук папы римского, который объявил густитив "еретиками" и точно не короновал провозглашенного ими короля).

В конце концов, Витовт таки прислал на помощь чехам войско во главе с новгород-северским князем, тоже Сигизмундом. И через несколько лет, когда он продемонстрировал свой военный и дипломатический талант, густиты провозгласили королем уже этого Сигизмунда. Но на этот раз даже до коронации не дошло. Потому что табориты выяснили, что обладатель ведет переговоры с Витовтом и папой римским. Сигизмунда арестовали, потом освободили, выслали в Силезию, а оттуда он отправился на родину, где увязался к гражданской войне, попал в плен к польскому королю и был казнен.

Все это время "первый" Сигизмунд пытался вернуть корону Богемии себе. Устраивал все новые и новые крестовые походы - каждый из которых завершался провалом. Интриговал и ругал гуситских вожаков между собой - достигнув в этом куда больших успехов. Но каждая попытка "Реставрация" упиралась в те самые "четыре пражские статьи", без признания которых чехи отказывались признавать свои обладателем любого.

И только когда в 1433 году начался церковный собор в Базеле, на который официально пригласили гуситских представителей, дело начало потихоньку сдвигаться с "мертвой точки". В конце концов, переговоры были перенесены в Прагу, где стороны пришли к компромиссу и заключили так называемые "компактаты", по которым католики признали существование гуситской церкви и ее право причащать своих верных бокалом. "Компактаты" были утверждены от имени чехов сеймом в Йиглави - теперь именно сейм был высшей властью в Богемии.

Сигизмунд понял, что это его последний шанс получить желанный престол. В конце концов он тоже признал требования чешских сословий. И согласился стать королем с их согласия, а не только "божьей милостью". Это произошло в 1436 году. А через год Сигизмунда не стало. Последующих властителей сейм выбирал самостоятельно - "именем народа". В 1458 году королем Богемии вообще стал гусит, Юрий (Иржи) Подебрад. У которого, по понятным причинам, идеи "народного суверенитета" уже не вызывали никаких возражений.