Виталий Портников: Почему отравление Навального - не война в Украине?

Глава Комитета по внешней политике бундестага, один из влиятельных деятелей правящей  партии ХДС Норберт  Реттген утверждает, что его страна должна разговаривать на единственном языке, который понятен Владимиру Путину – языке продажи газа. Председатель Мюнхенской конференции по вопросам безопасности Вольфганг Ишингер, известный свои стремлением сохранить хорошие отношения с Москвой, теперь считает, что нельзя забывать о “Северном потоке – 2“. А о комментариях из газет я даже и не упоминаю. Одно из наиболее точных определений моих немецких коллег – очень трудно провести красную линию между отношениями с Россией, которая развязала войну в Украине и отношениями с Россией , которая является приоритетным энергетическим партнёром Германии. И об этой мысли стоит задуматься.

Отравление оппозиционного политика - отвратительное преступление, которое вскрывает саму суть авторитарного путинского режима, демонстрирует его отношение к оппозиции и готовность идти на любые действия, чтобы урезонить критиков власти. Однако война, которая была развязана против суверенного государства - не просто отвратительная преступление. Это вопиющее нарушение самого международного права. Впервые после Второй Мировой войны территория одного государства была присоединена к территории другого государства с помощью силы. При этом были проигнорированы как нормы международного права, так и законодательства самой Российской Федерации и Украины. Было проигнорировано мнение жителей Украины, у которых отбирали территорию. Было проигнорировано мнение жителей Крыма, вместо этого оккупантом был организован фиктивный референдум, результаты которого не признаёт ни одно государство цивилизованного мира.

Германия должна была бы наиболее жёстко отреагировать на эти преступные действия Владимира Путина хотя бы потому, что они были калькой действий предшественника Путина в подрыве международного международного права и суверенитета государств – Адольфа Гитлера. Что Путин своими действиями подрывал сами основы миропорядка, сложившейся после Второй Мировой войны. Основы, за которые было заплачено миллионами жизней, разрушенными городами, исковерканными судьбами. Будто этого было не достаточно, российские диверсанты, а затем и регулярные войска вторглись на украинский Донбасс, сделали заложниками имперских фантазий своего фюрера миллионы жителей этого региона, пытаются затормозить путь Украины в Европу.

Германия была одной из стран, пытавшихся остановить российскую агрессию против нашей страны. Её федеральный канцлер Ангела Меркель стала ключевой фигурой в «нормандском формате» – механизме, который позволил остановить кровопролитие на Донбассе и зафиксировать санкционное давление на агрессора. И в тоже самое время в Германии говорили о необходимости продолжение строительство «Северного потока-2». Говорили несмотря на то, что были очевидные доказательства: строители этого маршрута выполняют указания Владимира Путина по лишению Украины ее транзитного статуса. Пытаются облегчить не просто возможности политического и экономического давления на нашу страну, но и дать шанс для полномасштабного вторжения российских войск без риска для газоснабжения Европы. Но немецкие политики с этим никогда не соглашались, утверждали что проект имеет исключительно экономический характер.

Не соглашались даже с тем, что отказ от энергетического сотрудничества с «Газпромом» заставит Путина отказаться от продолжения давления на Украину, А возможно - и покинуть оккупированный Донбасс. В Берлине критиковали не Москву, а Вашингтон - после того как американские санкции поставили под вопрос возможность завершения проекта. А сейчас заговорили о возможности отказа от него из-за отравления российского оппозиционера.

Именно поэтому я и задаю этот вопрос – почему после отравления Навального это можно сделать, а после начало войны против Украины нельзя было?