Как снимать о войне. Когда украинские режиссеры дорастут до нашего "1917"?

Давайте поговорим, как надо снимать о войне - неудобную и такую, что стыд душит.

Одним из триумфаторов премии стала лента "1917" - три "Оскара", хотя прогнозировали еще и лучшую режиссуру и лучший фильм. Вообще удивительно, как лента о событиях на западных фронтах Первой мировой войны выстрелил в эпоху Инстаграмма и растраты остатков здравого смысла на простой рэп - и получила не только похвалу критиков, но и более или менее вменяемые сборы.

"Мы живем в очень зацикленном на себе обществе и уже даже не представляем, что значит жертвовать собой ради других", - пояснил Сэм Мендес, почему снял эту ленту.

Мало кто дочитал титры, там было посвящение "Альфреду Эйч Мендесу". Это родной дед режиссера, который стал героем под Пашендейлем.

Если читать отзывы тех, кто ходил на это кино в украинских кинотеатрах, то создается впечатление, что люди оценили только фишку с камерой. А такие специалисты как режиссер Олег Сенцов заметили, то слишком откормленного младенца на линии фронта, то неправильный полевой госпиталь, то прием с камерой вроде полностью содран у Хичкока или Сокурова.

Во-первых, прием "кадр-в-кадр" в "1917" абсолютно оправдан, потому что это невидимый образ смерти, который неотступно следует за молодым капралом, и оставляет его только в конце.

Альфред Мендес

Во-вторых, стоит напомнить, что такое Первая мировая война в понимании британцев. Они сами называют ее Великой войной (Great War). Без преувеличения, это трагическая страница британской истории: война унесла жизни более 750 тыс подданных Соединенного Королевства. Впервые в истории доля мобилизованных составила 50 процентов от общего числа мужского населения в возрасте от 15 до 49 лет. Практически не было семьи, где не оплакивали бы погибших. Вызванная этой войной социальная травма остро переживается еще, влияя на многие стороны британской жизни. Еще много лет после смерти командующих операций на Сомме, Ипре и под самым Пашендейлем именовали не иначе, как "мясники". Именно Первая мировая война дала толчок полностью осмыслить тактику ведения войн и планирования операций и породила ряд мощных пацифистских движений.

Место боев на Сомме

Странно читать сообщения украинских режиссеров о попсовости или экранном романтизме, когда до сих пор, даже на подъеме украинского кино никто не решился поднять сугубо украинские раны. О миллионах "чернопиджачников", чья кровь окрасила воды Днепра в красный при его форсировании. Или об особенностях жизни Киева под оккупацией. Или о Бабьем Яре с украинской точки зрения - потому трагедия еврейского народа смертельно ударила по активностям этой территории. Или о партизанах - без обязательных хохлов-предателей, как любят россияне снимать. Или наконец адекватное кино об УПА без чрезмерного "вишиватництва". Возможно, это был бы шанс для Олега Сенцова - наконец проявить свой талант.

Ведь сняли американцы, например, дилогию "Братья по оружию" и "Тихий океан", где определенная романтизация морских пехотинцев не мешает восприятию того, какие герои защищали интересы США во время Второй мировой войны на крошечных островах и в лесах Нормандии.

А теперь к "1917" - кино, где за фишкой с камерой украинский зритель не заметил образа абрикоса. Есть эпизод, где главный герой говорит товарищу: вот деревья разрубленные, но из них прорастут косточки и сад станет еще пышнее. Сэм Мендес является тем самым молодым абрикосом, который зацвел буйным цветом, потому что имел крутого деда.

Альфред Эйч Мендес по происхождению - португалец. Записался добровольцем в январе 1916-го, когда ему было всего 19 лет, и вскоре уехал воевать во Францию.

В октябре 1917 года вместе с сотнями сослуживцев он был отправлен в крохотную бельгийскую деревню Пашендейль на битву, которая запомнится как "самая мука Первой мировой". На месте боев до сих пор ничего не растет, а на месте кратеров от взрывов, там где густо проливалась кровь - цепляются за жизнь только дикие маки.

Осень 1917-го была холодной и дождливой, поле боя превратилось в огромное болото, в котором застревали танки и в изнурительных атаках гибли люди - Пашендейль стал последним пристанищем для 310 тыс англичан. Всего «союзников» - погибло до полумиллиона.

Во время битвы 158 из 484 солдат в батальоне Альфреда были убиты, ранены или пропали без вести. Выжившие, умирали где-то на "ничьей земли", которая разделяла передовые линии армий.

Понимая, что бросать их нельзя, командир честно обратился к оставшимся в живых рядовым: "Их нужно найти. Это очень опасное задание, с которого вы, возможно, не вернетесь, но нам нужны добровольцы". Одним из бесстрашных мужчин, которые сделали шаг вперед, был 20-летний Альфред. Он выполнил большой путь, увязая в густом грязи, чудом не попал под снайперские пули, огонь артиллерии и разрывы снарядов и за двое суток нашел выживших. Мендес вернулся к командиру с хорошими вестями, обессиленный, но без единой царапины и со множеством жутких историй, которые будут рассказывать своим трем сыновьям и внукам.

Окрестности Пашендейля через 100 лет

Британцы в последнее время взялись за свои раны - сначала "Дюнкерк", далее - "1917". У нас же пока будут акции "стриптиз к 9 Мая" и не оговорены травмы "чернопиджачников" или послевоенных страданий, нет шансов стать психологически здоровыми нациями без навязанных нарративов.

Дед Мендеса рассказал внуку правду и она стала искусством.

Наши деды молчали и умерли молча, чтобы у глупых внуков был альтернативный взгляд на Иловайск или ГАП - "а может, не надо с братьями ругаться".

Наши деды молчали, от того родители выросли преимущественно "советскими людьми без воли", а сами мы не знаем ни рода, ни племени.

Нам нужны попсовые, качественные фильмы о нашем болезненном прошлом, иначе наши домохозяйки с русскоязычными сериалами и дальше будут двигателем культурного кода нашей страны.