Виталий Портников: Москва – внутри нас самих

Оказалось, что бывший министр энергетики Юрий Бойко и бывший глава администрации президента Виктор Медведчук воспользовались "лазейкой в законодательстве", чтобы совершить полет в Москву и встретиться с премьер-министром России Дмитрием Медведевым и другими российскими руководителями. То есть, проще говоря – ничего не нарушили.

Самое интересное – что и нынешнее правительственное решение не способно изменить суть вещей. Потому что дело ведь не в прямом перелете Бойко и Медведчука, а в самом факте их поездки в Москву и встречи с главой правительства страны, которая законодательно объявлена агрессором. Прямой перелет – это просто дополнительный комфорт. И именно поэтому члены правительства, которые хорошо понимают, что такое комфорт, прислушались к предложению Авакова. Но ведь в Москву можно попасть и любым другим путем – через Минск, Варшаву, Ригу, Таллин, как угодно. А можно и на прямом поезде Киев-Москва – помнится, предложение министра инфраструктуры Владимира Омеляна о прекращении прямого сообщения с Россией особого энтузиазма у многих его коллег не вызвала. Да и большая часть обществао не в восторге ни от прекращения прямого сообщения, ни от запрета российских телеканалов, ни тем более от мер, которые обеспечат нам уход от "русского мира". Общество позволяет себе массово голосовать за политиков-коллаборационистов, которые летают в Москву и политиков-приспособленцев, которые считают, что меры по борьбе с имперской русификацией нашей страны ее «раскалывают», а не сшивают. И, может быть, эти политики лучше понимают украинское общество, чем те, кто допускает возможность построения полноценного и эффективного Украинского государства?

Потому что если сам патриотизм воспринимается в качестве имитации государственных решений, то почему нельзя летать в Москву – прямо или криво? Если встреча с Медведевым не приводит ни к каким последствиям для участников – прежде всего к политическим и нравственным последствиям – то почему нельзя с ним встречаться? Если наличие бизнеса в России у нелюбимого политика воспринимается как преступление, а у любимого – как маленькая украинская хитрость, то почему нельзя такой бизнес иметь? В чем вообще проблемы?

Дело не в том, что спустя пять лет после начала войны с Россией правительство наконец-то дошло до окончательного запрета прямого авиасообщения с  Москвой (хотел бы напомнить, что вообще-то прямое авиасообщение запретили не мы, а сама Россия, наше правительство всего лишь ввело санкции против компаний, летавших в Крым, но это так, к слову). Дело в готовности общества жить в ханжеской атмосфере удобного патриотизма – где удобно, раздуваем щеки, где неудобно – не замечаем откровенного предательства, где хотим возмутиться – "торговля на крови", где хотим заработать – "жить-то надо".

Именно такая мораль, помноженная на политическую целесообразность, обычно приводит к поражениям, к возвращению вчерашней колонии в сферу влияния империи. Дело не в том, что в Москву можно слетать. А в том, что после переговоров с Медведевым можно спокойно вернуться и остаться важным участником политической жизни страны. И занять четвертое место на выборах – кстати, если бы Юрию Бойко не помешало бы выдвижение Александра Вилкула, собеседник российского премьера сейчас почти наверняка был бы во втором туре выборов вместе с претендентом, советники которого предлагают отложить вопросы национальной самоидентификации до окончания войны, которая может не закончиться при нашей жизни.

Вопрос не в том, прямо или криво летать в Москву. Проблема в том, что Москва – внутри нас самих.