Королевство Винценза

30 ноября 1888 года в заснеженном гуцульском селе Слобода Рунгурска в семье потомка французских иммигрантов, предпринимателя Феликса Винценза и его жены, польской дворянки Зофьи Пшибиловской, родился мальчик-первенец, которого назвали Станислав Андреас. Впоследствии ему суждено стать выдающимся писателем и оставить среди прочего в своем творческом наследии величественный литературный памятник – эпическую тетралогию "На високій полонині", – который сегодня многие сравнивают с Гомеровыми "Илиадой" и "Одиссеей".

Благодаря этому творению Станислава Винценза Гуцульщина навечно останется на литературной карте мира. Далеко не каждый народ имеет свою эпическую литературу, которая питается его глубинной философией и историческим опытом жизни многих его поколений на родной земле. Но благодаря появлению литературных творений такого уровня народы являются узнаваемыми и неистребимыми в меняющемся мире. Мы знаем и ценим древнегреческую культуру благодаря Гомеру. Италию познаем через "Божественную комедию" Данте. Мировоззрение американских индейцев - через "Песню о Гаявате" Лонгфелло. Гуцульщину мир познавать через Винценза...

Он был сыном этой земли. В течение всей его жизни - в годы университетских исследований, на Великой войне, в эмиграции - этот край оставался его "малой Итакой", сюда он стремился возвращаться и возвращался. Но все его детские годы прошли именно здесь: в Слободе Рунгурской, а также в Криворивне, где в то время было имение его деда по материнской линии, Станислава Пшибиловского. Вероятно, именно дедушка первым заметил ранимую и вдумчивую, творческую и независимую натуру будущего "Гомера Гуцульщины". Это он учил внука важнейшему по его мнению из искусств - искусству разговора с человеком, "беседы искренней, или уж никакой". Научил уважению к человеческому достоинству, не зависимо от происхождения и состояния. И именно первом внуку дедушка Пшибиловский завещал впоследствии свою роскошную библиотеку.

А няней маленького барина Станислава была простая гуцулка из Криворивни, бывшая мамина кормилица Палагна Слипенчук-Рыбенчук. Поэтому первым языком, которому он научился, стал именно нянин язык, то есть гуцульский диалект украинского. Его детскими сказками были гуцульские легенды и былины в няниных пересказах. Палагна наставляла: "Когда будешь говорить на разных "барских" языках, но смотри, чтобы "людского" языка никогда не забывал". Он писал главное произведение своей жизни на польском, но признавал: "Язык моего детства не материнский, а "няньчин", то есть Палагны, украинский. Когда какой-то внутренний голос диктует мне, что я должен написать, то всегда на няном языке".

В конце XIX века гуцулы, жившие в верховинских селах, в большинстве своем были неграмотными. Их архаичная культура, мифология, традиции, верования, ценности свободной жизни в гармонии с Природой, память о героическом прошлом повстанцев, их образ мира - все это передавалось в устной традиции от деда-прадеда, "живым словом, бегущим от поколения к поколению, как кровь". Так что это живое человеческое слово впервые пришло к Станиславу Винцензу от няни Палагны - и проросло. Он годами продолжал искать сокровища тех живых человеческих слов, переводы-перепевы, переданные и сохраненные от деда-прадеда. Искал уже и после того, как отошли в вечность: и дедушка Станислав, и няня... Он собрал все этит языковые сокровища и до конца своей жизни пытался записать. Так рождались четыре тома, четыре пряди эпопеи "На високій полонині": "Я пытался только... сконцентрировать и собрать в циклы древний гуцульский эпос, а также творить дальше в его духе, чтобы открыть миру краски и историю гуцульской Верховины... Эпопея является собственностью украинского народа".

Поэтому эпическое творение Винценза органично возникает из языка народа, как его песня. Из величественной природы Гуцульщины - как горная гряда Чорногоры, увиденная с высоты птичьего полета. Из векового труда верховинских пастырей - как полновесный "будз" доброго овечьего сыра ...

Кроме принятого в детстве, как своего родного, языка няни Палагны, остались с Винцензом еще и нянины пророчества. Мудрая и любящая женщина явно чувствовала, что судьба готовит ее питомцу какое-то особое назначение. Впечатлительный мальчик запомнил на всю жизнь ее Большое Слово: "Будешь Королем, доник..." И поверил он этому напутствию. И стал он Королем ...

Он создал как художественный образ, это "Королевство Гуцульщину" - край свободный, мудрый и добрый, безопасно скрытый "на высокой полонине" от всех капризов суетного мира, революций и дворцовых переворотов.

О такой стране мечтали многие поколения людей, селившихся над Черемошем и Прутом, которые пасли свои стада на горных пастбищах, отвоеванных у нетронутой лесной пущи, прокладывали торговые тропы через Черногорские перевалы. Жители этого королевства являются носителями древней пастырской цивилизации, которая испокон веков опиралась на стремление к свободе, миру в себе, между людьми, на работу в гармонии с Природой и осознание собственного скромного места в ней. Теплый ветер с юга доносит до этого края голоса аргонавтов, свежий сиверкоа - ясные облака из сказочной страны Калева: "На Черногории никто не уважает границ. Только об одной границе известно наверняка - что деревья не растут до неба и человек не завоюет мира, потому что не даст ему толку. Главный закон звучит так: "Остановись, человек! Мира не пройдешь".

Винцензом даровано "гражданство" в своем королевстве всем его жителям, независимо от того какого они рода, на каком языке говорят и каким богам поклоняются: гуцульским пастухам, певцам и опрышкам, хасидским мудрецам, польским дворянам, армянским купцам ... Здесь все - на своей земле. Здесь все замечены, воспеты и оплаканы. Одна из Винцензових этических заповедей, его "правда старовека" - это духовное завещание человеческого братства и ненасилия: "Когда-то очень давно - так переводят старшие - люди поклонялись громам, падали ниц перед молнией, имели ее Богом. Но освещенные небесным светом отцы наши научили нас давно, что не насилию нужно поклоняться. Так... от певцов Божьих есть этот завет, что лучше дать себя разбить молниям, чем поклониться темному насилию. Таков наш закон верховинский, такова правда старовека".

Винценз был свидетелем исчезновения той гармоничной пастырской цивилизации и тосковал по ней. Ей на смену приходила другая цивилизация, "лесорубская", с ее жаждой, суетностью и нигилизмом: "С вырубками лесов начинается новая эпоха. Ничто так не изменило вида края и его пейзажей, ничто так не изменило его бывшей недоступности, а также... всего характера жизни населения, ничто так не перепахало гуцульскую отдельность и самобытность, как эти промышленные вырубки".

Но он был уверен, что рано или поздно утомленное непрерывным бегом по урбанизированному муравейнику человечество вспомнит о ранее оскверненном ними добром, мудром и трудолюбивом мире. Пусть его Королевство существует как символическая реальность, где-то за облаками, но к нему нужно настойчиво подниматься, преодолевая невежество и забвение: "... Дома превращаются в прах, а то, что человеческое – остается и держит будущее в своих объятиях".

К 130-й годовщине со дня рождения "Гомера Гуцульщины" есть хорошая новость - в издательстве "Лілея НВ" вышел новый тираж первого тома тетралогии "На высокій полонині", "Правды старовіку" в переводе Тараса Прохасько. Это стоит читать, если мы хотим, чтобы "глаза видели, мозги думали, а не считали".