Криворивня - волшебная природа древних Карпат

Сюда приезжали и Александр Довженко, и Кавалеридзе, и Параджанов, который снимал здесь замечательный фильм "Тени забытых предков". Цель марафона "Криворивня – летняя культурная столица Украины" – привлечь внимание к этому селу, которое было центром украинской культуры, так, как у поляков Закопане, как у французов - Прованс. Мы стремимся помочь сегодняшней жизни гуцулов и Гуцульщине и рассказать всему миру об этом прекрасном крае.

Продолжаем наш марафон и говорим с Сергеем Фоменко, лидером группы "Мандры".

Сергей, приветствую! Спасибо Вам за участие в нашем большом празднике!

Приветствую! Спасибо, что пригласили на такое замечательное событие!

Вы бывали раньше в Криворивне?

Да, проездом.

Какие впечатления на Вас эти места произвели?

В первую очередь – волшебная природа. Это – классические Карпаты. Как миф о красоте. А теперь я уже больше узнал об истории именно этого села, которая на самом деле просто поражает, ибо это не только история украинского карпатского села, а история Украины, украинской культуры. Это меня больше всего поразило, эта история – так много великих и очень важных фигур украинской культуры имело здесь резиденцию и отдыхало, и что здесь были написаны и отсняты "Тени забытых предков". Это – культовый и самый мой любимый фильм с поэтического кино.

И все другие истории так же здесь впечатляют – что здесь Грушевский, Франко был, интересные гости из-за рубежа, и все имена – культовые фигуры. Очень хорошо, что вы начали делать, поднимать эту историю на свет Божий. Мне кажется, что это - идеальное место для туризма, для того, чтобы начать интересный стратегический долгий путь к тому, чтобы и это место стало не просто туристическим, а местом для представлений, форумов, - субъектом культурной дипломатии.

Вы сюда приехали с новой программой? Что это за программа?

Да, много новых песен. У нас будет древняя лемковская песня в репертуаре очень хорошая "Фраере", будет несколько совсем новых песен с крайних альбомов, будет новая концепция старых песен. Я почувствовал, что некоторые из них имеют право на жизнь, но в другом виде. Мы сейчас строим программу, чтобы это был ремикс электронного звука и живых инструментов. В таких традиционных, как скрипка, аккордеон, духовые. В этот раз мы без труб приехали, но у нас новый период, он очень вдохновляет – новое время и новая музыка.

Если говорить о новых временах. Очевидно, что после Революции Достоинства, после Майдана, с началом российско-украинской войны украинская культура якобы должна получить новое дыхание. И много было сделано для того, чтобы она получила его. Как правило, после революции власть меняется, на фоне разочарования людей возвращаются очень часто люди, которые были до этого. Везде в мире так происходит. Чувствуете ли Вы необратимость победы украинской культуры сейчас, или все же опасность еще сохраняется?

Я чувствую разные вещи. Однозначно, что подъем культуры ощутим, и это положительное явление. Потому что даже на уровне популярной музыки мы видим, что как грибы после дождя вырастают новые интересные украиноязычные проекты. И это стало мейстримом. Разница между тем, когда это начиналось 20-26 лет назад, и сейчас - это огромная разница. Но эти опасности о реакции постсоветского общества, людей с такой ментальностью – общая наша задача, что с этим делать.

Путь впереди долгий. Я считаю, что несмотря на то, что за 26 лет независимости пройден большой путь, но по-настоящему очень серьезные шаги к подлинной независимости, де-факто, а не де-юре, делаются только сейчас. И поэтому очевидно, что результат такой, какой мы хотим увидеть, увидим, наверное, позже. Но сейчас очень важное время, потому что сейчас время серьезных перемен. И конечно, что старый мир, прошлое будет бороться, - это такой процесс, который есть везде.

Или мы станем сильнее обстоятельства, сможем сплотиться, сможем стать выше бытовых проблемы и понять, что это – временное явление, особенно на фоне войны с опасным и мощным врагом, которого, тем не менее, мы остановили и не дали идти дальше. Потому что если бы общество не консолидировалось, если бы мы этого не сделали, то уже прямо сейчас Украины не было бы. Если бы не появились, с одной стороны батальоны-волонтеры, с другой стороны, власть начала строить армию, начала делаться оружие. Очень крупные дипломатические победы и настоящая демократия.

Мы сейчас проходим только первый этап борьбы за независимость. Времена, в которые мы живем, не являются такими страшными, как еще 100 лет назад, учитывая количество жертв и весь тот террор, убийства, которые были тогда. То есть сейчас, слава Богу, у нас нет таких ужасов. Всем, кто не доволен нынешней ситуацией, кто заботится, что есть в кармане, нужно понять, что над нами в большинстве украинских городов нет бомб над головой. Города не разрушены, у нас не произошло дефолта, а мог бы быть. И это намного страшнее, чем люди себе представляют, когда все падает, нет ничего – ни денег, ни еды. Тем, кто не доволен ситуацией, стоит немного анализировать ситуацию в мире. А с теми, кто упорно не доволен, я думаю, стоит действовать другими методами.

"Криворивня – летняя культурная столица Украины". Телевизионный марафон. Мы проводим его здесь, чтобы привлечь внимание к прекрасным украинским местам, куда приезжали на отдых корифеи украинской культуры, украинской политики, где жили выдающиеся люди, которые создали и стали предтечей создания современной Украины. Но сейчас мы будем говорить не об истории, хотя наш собеседник – кандидат исторических наук, а будем говорить о природе.

Ярослав Зеленчук – руководитель научной части местного Национального парка.

Ярослав, мы со всеми предыдущими гостями, и с Вами могли бы говорить о волшебной истории этого края. Но хочу Вас спросить про волшебную природу этого края, потому что Вы работаете в Национальном парке. Что могут увидеть украинцы и не только украинцы, которые сюда приедут?

Криворивня, которая стала культурной столицей Гуцульщины, и не только Гуцульщины, а всей Украины в конце ХІХ - начале ХХ века, имеет весьма ограниченное географическое положение. Она небольшая по площади, относительно большая по количеству населения, и те деятели культуры, искусства, политики в тот период имели возможность посещать и другие территории Верховинщины, которые являются привлекательными именно природными условиями. Это и Черногорский хребет, Покутско-Буковинские Карпаты...

Это – самый высокогорный район в Украине?

Да. Черногорский хребет, который частично относится к Верховинскому району, имеет очень красивые живописные пейзажи, имеет специфические микроклиматические условия.

Черногорский хребет – это Говерла, Поп Иван?

Это – и другие вершины-2-тысячники, которые являются самыми высокими в Украине. Они территориально граничат с Закарпатской областью.

В Украине, насколько я помню, есть шесть 2-тысячников, из которых Говерла номинально относится к соседнему району. Но одна из вершин, которая проходит через село Дземброня Верховинского района, находится прямо здесь. Поп Иван – также в Верховинском районе. Какие еще 2-тысячники?

Мы имеем уникальную гору, где есть каменные останцы, это Ребра, на территории Верховинского района. И в таких природно-климатических условиях вегетационный период на тех высотах достаточно небольшой. Но за счет этого биоразнообразия, интенсивности цветения, смены различных фаз – поражали людей как прежде, так и теперь. На этих территориях имеется значительное количество растений, которые встречаются только здесь. На территории Верховинского района наиболее труднодоступные районы – это верховья Черного Черемоша, где был создан Национальный природный парк "Верховинский". Соответственно, на территории парка также есть специфическая растительность, но особенность этого парка – наличие так называемых висячих болот и их приуроченность к еловым лесам. Это ель, но она находится на верхней границе леса. И эти еловые леса – территории, которые никогда не использовались людьми, незатронутые, уникальные территории.

Давайте объясним простым языком, что это за территории.

Это территории, где никогда ничего не рубіли, не пасли, человек не вмешивался в естественное состояние лесов, и мы можем сказать, что сотни или тысячи лет назад так выглядели леса. И это наиболее здоровый лес в принципе. Там живет все биоразнообразие, это так называемый живой лес. Наличие в нем млекопитающих и крупных хищников – медведя, рыси и волка – создали там такую ментальную сторону природы.

Я всегда говорю так, что если человек идет в лес, гуцул, и не боится медведя или волка - это ментально другой человек. Мы когда брали интервью у многих старожилов, среди них были и опытные охотники. Один из них говорил, что то совсем другое: когда ты идешь в лес и думаешь, что ты охотишься, а на самом деле то на тебя охотятся.

Для меня лично сохранение, исследование природы, правильное, скажем так, вмешательство – точечное или системное – имеет очень большое значение. Самое важное, по моему мнению, в развитии этого региона как туристического края – в правильной интерпретации природы. Ничего нового мы придумать не можем, нам надо брать только хорошо забытое старое. В начале ХХ века. отдаленные территории Карпат были покрыты сетью горных приютов. Было удачно продумать так, что даже в зимний период за один световой день вы можете прийти от одного горного приюта до другого. Первая мировая война, к сожалению, разрушила сеть этих горных приютов.

А кто их построил?

Разные туристические, общественные организации, общества. Кстати, организаторами их были местные гуцулы, хорошие хозяева, для этого предоставляли свои земли, свои части долин, чтобы там построить убежище. Например, один из таких интересных приютов, который был под горой Чивчин, два года был пристанищем для уникального человека - посла в Австрийский сейм Еротея Пигуляка. Он два года прожил на Чивчине, а год – на гидротехнической постройке, и то, что он увидел, вылилось в очень хорошие две книги под названием "Верховинские упоминания". Одна часть называется "На Чивчине", другая "Над озером". То есть, эти люди не просто там отдыхали, - они творили. Поэтому, по моему мнению, возрождение системы сети горных приютов, которые бы радушно встречали гостей на высокогорье, где нет другой возможности, - является новым шагом для развития этого региона.

А если турист приедет сейчас к вам в парк? Я знаю, что у вас есть специальные тропы, по которым можно ходить по указателям, да?

Да, на территории парка и Карпатского, и Верховинского, - есть целая система маркированных путей. Это – туристические тропы и вокруг познавательные маршруты. К услугам туристов есть различные аттракционные средства. Национальный природный парк "Верховинский" развивает также и конный вид туризма. Он очень перспективный, потому что наличие пологих путей на Гринявских горах позволяет путешествовать на лошадях. Мы поддерживаем аборигенную породу лошадей, - так называемые гуцульские лошади. Они очень выносливы. Кроме того, мы имеем возможность и велотуризма. Все эти вещи – удобные для людей. Единственное, что люди, которые не могут путешествовать без наличия каких-либо цивилизационных условий, - для них эти территории частично недоступны. Но кто путешествует с рюкзаками, палатками, - эта территория привлекательна, потому что антропогенных ландшафтов практически нет, соответственно глаз радуют красивые долины, высокие горы, реки.

"Криворивня – летняя культурная столица Украины". Телевизионный марафон. Мы проводим его здесь, чтобы привлечь внимание к прекрасным украинским местам, чтобы привлечь внимание к развитию этой красивой местности, к необходимости поддержки Гуцульщины, высокогорных районов.

Сейчас мы будем говорить об этом с певицей, исполнительницей Соломией Чубай.

Соломия, спасибо, что Вы нашли время сюда приехать! Знаю, что Вы сами вызвались здесь выступать. Бывали раньше в Криворивне?

Я была здесь постоянно. Мы с мамой когда-то собирали здесь фольклор – песни, вышиванки, говорили с бабушками, жили в бабушек. Этот регион – Косов, Криворивня, Яремче – мы каждое лето ездили, отдыхали.

Вас же почему-то сюда тянуло? Вы же не ездили собирать фольклор в другие места. Почему именно сюда?

Во-первых, такое впечатление, что это мои места, мое место силы. Я рисую картины, на всех картинах – горы, Карпатские горы, закат. Здесь прекрасные доброжелательные люди. Мне горы очень болят. Когда я слышу,что здесь вырубаются леса или здесь умирает культура и люди слушают русскую поп-музыку, а не слушают ничего украинского, мне болит. Конечно, я вызвалась участвовать и спасибо, что вы организовали это. Потому что это очень хорошо, что ты что-то хорошее привозишь к людям и говоришь, что вот так оно может быть, поддерживайте украинское, потому что вы украинцы.

Что Вы сюда привезли, какую программу?

Украинские веснянки. У нас с Карпат такая – как колядка, но она не звучит, как колядка. И привезли еще одну песню. Юрка Издрика, украинского писателя, который, кстати, родился неподалеку, в Калуше. То есть украинские народные песни в современных обработках.

Ваш отец был известным и действительно великим украинским поэтом, с моей точки зрения – из самых гениальных украинских поэтов. Но так случилось, что и Тарас, и Вы начали петь. Почему это так?

У нас поющая семья. Бабушка пела нам с колыбели. Она умерла в 94 года и в 94 года еще колядовала и учила нас веснянки и гаивки. Вообще моя программа построена на тех песнях, которые меня научила наша с Тарасом Чубаем бабушка. Я имею отдельную программу на поэзию отца, и Тарас поет на поэзию отца. И я издала много книг, которые связаны с Григорием Чубаем, - он тоже безумно любил горы. Он даже убегал в горы от КГБ с Олегом Лишегой, скрывался недалеко от Криворивни. Горы были для него прибежищем, и это также важно.

Олег Лишега – также великий украинский поэт, который недавно от нас ушел, к сожалению. Абсолютно недооценен, замечательный поэт.

Если бы Вы были одним из руководителей государства, чтобы в первую очередь делали для культуры этой местности?

В первую очередь надо людям дать работу. Когда у людей удовлетворены их базовые потребности, когда люди счастливы в быту, они начинают ценить искусство. Они начинают покупать картины, слушать музыку, потому что это вдохновляет. Чтобы люди могли финансово платить за культуру – и это будет хороший взаимообмен. Когда культурные деятели не взаимодействуют с бизнесом, просто есть яма. Есть люди, которые, возможно, хотели бы тянуться к чему-то лучшему, но люди на верхушке должны просто пойти в народ, поговорить с ними и сказать им, что вот здесь мы есть, мы к вам пришли с любовью и открытостью. Мы любим свою страну и надеемся, что вы также любите свое государство и будете давать людям хороший качественный продукт. И разного стиля. Это может быть поп-культура, арт-культура, андеграунд, разное. Тогда люди, я заметила, идут на искренность, на любовь. Когда мы с любовью придем к людям, дадим им работу, дадим образование, потому что это важно. Школы закрываются, они далеко, и о какой культуре можно говорить, нет элементарных вещей...

Если бы Вы были туристическим промоутером. К примеру, Коцюбинский, который очень часто до этого ездил отдыхать в Крым или в Италию, последние годы своей жизни  каждое лето приезжал в Криворивню. Представьте, что Вы промоутер и хотите каким-то киевлянам, которые могут полететь хоть на Канары, хоть где-то в Грецию или в Турцию, Вы хотели бы убедить их приехать сюда. Как бы Вы это делали?

Я бы им сказала: если вы хотите избавиться от всех хлопот, стать свободными, взберитесь на одну из высочайших вершин – в Криворивне или Карпатах, откройте объятия и скажите "Я свободен, я в любви и я счастлив!". И этот запах, воздух, горы – это фантастика. То, чем я живу. Думаю, каждый человек в больших городах очень забеганный, мы как муравьи, уставшие, агрессивные. А горы, река всю эту агрессию убирает. Я бы придумала слоган приблизительно как "Горы зовут".

Мой собеседник - Евгений Степаненко. Вы – человек с интересной биографией, человек, который достаточно долгое время жил и работал в Санкт-Петербурге, затем был одним из руководителей обороны Мариуполя, были на фронте, в горячих точках, сейчас занимаетесь искусством. Почему Вы это делаете? Что произошло в Вашей жизни за последние 4-5 лет?

После Революции Достоинства и после начала войны – полное ощущение, что ты должен жить жизнь за себя и за тех ребят, которые легли на Институтской, которые ложатся ежедневно на востоке Украины. И ты должен делать больше, чем ты мог себе позволить делать до войны. Это – не только со мной. С Украиной – это осознание того, что мы украинцы, осознание того, что мы страна, которая должна вернуться и возвращается в Европу, к общему европейскому и мировому пространству. И в этом смысле то, что сейчас происходит в Криворивне, то, в чем мы сейчас участвуем – это очень важно. Потому что мы, по сути, помогаем людям, которые здесь живут, почувствовать себя заново частью Европы, частью того, откуда их искусственно вырвали и сейчас мы их туда поворачиваем.

Где Вы родились?

Я родился в Корсунь-Шевченковском Черкасской области. Моя семья наполовину из Петербурга, наполовину – из Корсуня. Такая биография, как у многих из нас – все смешано.

А когда вы вернулись из Санкт-Петербурга?

Это уже 10 лет назад. Но я вернулся, честно скажу, в Украину, я и не чувствовал себя, что я украинец. То есть чувствовал, что живу в Киеве, моя жена – в Киеве, ребенок в Киеве, все прекрасно... Это место, где проживание такое, знаете, мировой режиссер-постановщик: ты живешь во всем мире.

Как это вдруг случилось, что Вы почувствовали? Это внезапно было или постепенный процесс?

Это – Майдан. Для меня – это четко Майдан. Это была ночь. Когда мы ночью приехали на Майдан с нашей Татарки: ты чувствуешь, что ты один, и тут вдруг ты видишь людей, которые выходят слева, справа. Это ручей, который начинает сочетаться и превращается в реку. И чувствуешь себя частью чего-то большего, чем ты до этого себя чувствовал, даже представлял.

А потом Вы решили ехать на восток?

Это было мое желание, потому что прожив достаточно долго в России, я довольно четко представлял себе, что такое война и как воюет Россия. Я как корреспондент работал в Грозном во время первой чеченской войны. И я видел, как это там происходит, я знал достаточно много. До этого мы работали в Грузии во время войны 2008 года, и нам грузины говорили: вы – следующие. Мы не верили в это совершенно. И когда эта история началась с Крымом, даже не было сомнений, что я не должен оставаться в стороне. Я позвонил друзьям, мы поехали почти в первые дни.

А Вы до этого в армии служили?

Давно, еще в 90-х годах имел короткий опыт, полшага. Это трудно назвать службой. Конечно, я там стрелял, ездили на какие-то там тренировки. Никто не понимал, что происходит, куда это идет. Четкое было понимание, что надо останавливать, было четкое понимание, что надо сейчас забывать обо всех своих проектах, надо отдавать себя своей стране. Потому что нас не будет как страны, как общества.

Вы родились в Корсунь-Шевченковском, жили в России, воевали на востоке Украины.  Видите разницу между разными регионами Украины?  Насколько сильна эта разница? Чувствуете ее на Гуцульщине?

Ментально, если ты живешь где степь, то горы дают определенную разницу. Но я вырос на хуторе, посреди леса, я абсолютно понимаю хозяина, который старается, что все должно быть мое – гражда, домик. Абсолютно нормальная психология украинца. Я не чувствую этой разницы ментальной. Мы все украинцы, и я не верю, что есть разногласия, которые могут разделять.

А если откровенно? Для того, как Вы сюда приехали, Вы много знали о Криворивне?

Вообще ничего не знал. Уезжая в Европу, мы несколько раз здесь останавливались буквально переночевать. Откровенно говорю,  было интересно приехать в Карпаты, но не знаешь, куда ехать, как ехать? Потому что район не развитый, ты не понимаешь, как ехать сюда на машине, с ребенком. В каких условиях ты будешь жить? Если тебе 20-25 лет – взял рюкзак и поехал. А когда тебе за 40, ты понимаешь, что должен жить с определенным комфортом, в определенных условиях, знать, что подвеска машины не будет разбита по этим дорогам. А когда читаешь отзывы – не понимаешь.

Я имею в виду, что это действительно было место, которое было меккой культурной и политической интеллигенции начала ХХ века. То, что Грушевский жил здесь фактически 12 лет по полгода, даже два дома имел, и Франко жил по соседству. И Леся Украинка к ним приезжала. И Гнат Хоткевич 6 лет жил здесь безвыездно. Вы об этом знали?

Очень отдаленно. Потому что это информация, которую нужно специально изучать. Если об этом говорить специально украинцам, всем, тогда это будет понятно, что такое Криворивня, что такое эта территория. Если об этом не говорить специально, об этом забудут.

Мы об этом и говорим. Сейчас хочу спросить о Вашем проекте.

"Освобождение Шевченко" – это история, которая началась еще до войны, потом по определенным причинам прервалась и сейчас мы восстановили. Это час мультимедийного шоу, потому что это трудно назвать спектаклем, скорее, действо, которое мы делаем вместе с Романом Колядой – композитором и автором. Это история о свободе, о том, как нам надо освобождаться от мифов прошлого, в том числе и от мифов о Шевченко. Это не линейная история, где все драматургически построено: жил – родился – женился – умер. А история, которую рассказывают, когда человек идет за миры, то мы не говорим о биографии. Мы вспоминаем какие-то случаи из его жизни, какие-то вещи эмоциональные, какие-то веселые ситуации из ее жизни, счастливые моменты. Эмоции – в первую очередь. Эта история очень эмоционально рассказывает о человеке, которого мы не очень знаем, о Тарасе Шевченко и об Украине. То есть это история о нем, о мире вокруг него, о той Украине ХІХ века, которую мы действительно не знаем.

"Криворивня – летняя культурная столица Украины". Мы ведем этот марафон с этих прекрасных живописных мест, и наш нынешний собеседник – композитор, музыкант Тарас Чубай. Тарас, спасибо, что участвуешь в этом марафоне. Знаю, что ты не только сюда приехал выступать, а едешь на Лемковскую варту. Насколько для нас, украинцев, важно поддерживать эти древние украинские культуры – лемков, гуцулов, бойков?

Надо сказать, что горные украинские народы – одни из немногих, кто сохранил все в первозданном виде: язык, культуру, одежду, искусство. Благодаря тому, что горы немного защищали от всех оккупантов, которые прокатились по нашей земле. Даже за это надо это беречь, распространять. Много украинской интеллигенции сюда ездили. Вспомнить 70-е годы: очень много известных львовских художников покупали здесь дома, реставрировали и жили здесь все лето. Была мода приехать сюда и побывать в настоящем антураже, где все натуральное сохранено. Здесь действительно энергетика. Природный ландшафт способствует тому, чтобы здесь происходило что-то неповторимое.

Интересно, что уже покойный художник Якутович мечтал, чтобы здесь, в Быстрице, в соседнем селе, где бывал его отец, который был художником "Теней забытых предков" и здесь стоял крест его памяти. И у него было одно желание – поставить этот крест, и как только его поставили, он на следующий день умер, потому что болел. Но он держал себя, пока не предстанет этот крест. Люди стараются сохранить все, что здесь происходило. Мы общались с твоей сестрой Соломией, вспоминали твоего отца. Насколько для него были важно это корни, эта мелодика, которая сохранилась здесь, в горных районах, вообще на Западной Украине, для его поэзии, для его ощущения?

Отец мне немного показывал горы, мы с ним ходили пешком по горам. Во львовских горах, где своя история, Захар Беркут. Отец показывал эти места, где этот камень был когда-то. Это было для него важно и это стало важным для меня. То есть всегда тянет в горы, хочется здесь побыть и здесь происходит правильная подзарядка.

Я знаю, что ты любишь Карпаты и очень часто летом с друзьями приезжаешь сюда. Что для тебя горы означают?

Это такое место, где действительно можно и спрятаться, и почувствовать себя собой, и действительно буквально подзарядиться. После этого ты долгое время чувствуешь этот прилив энергии. Поэтому я всем советую приезжать сюда, особенно в Криворивню. Я надеюсь, что здесь фестиваль укоренится и будет происходить ежегодно. Не знаю, это будет что-то вроде Вудстока, или украинцы придумают собственный формат.

У нас другой формат, потому что мы сюда приглашаем не только артистов, но и политиков и культурных деятелей со всей Европы. Потому что нам кажется, и так и есть, что Карпаты после подписания Карпатской конвенции Украиной – Карпаты – это то, что нас объединяет со странами Европейского Союза, которые сейчас очень активно развивают Карпатский проект и ценят это. Но ценим ли мы до конца Карпаты и Карпатский проект? Мы хотим здесь совместить и интеллектуальную дискуссию, и украинскую музыку, хотя бы учитывая то, что эти места являются родиной поэтического кино.

И у всех артистов, которые здесь принимают участие, тема гор присутствует – и у Олега, и у Фомы.

У тебя присутствует?

Без сомнения! У меня есть песни Ивасюка, моя собственная песня, которая называется "Хата моя высоко", - здесь речь идет о моей мечте. Я всегда мечтал иметь дом на вершине горы, чтобы все чувствовать. По крайней мере она существует в песне.