В государстве с врагом

В современном мире существуют только два варианта решения проблемы возврата оккупированных территорий. Можно вернуть захваченные сепаратистами/оккупантами земли:

• с помощью военной операции,
• методом мирной реинтеграции при условии согласия всех сторон конфликта.

Первый вариант, имеет, как правило, очень негативные последствия с точки зрения гуманитарных последствий. Не хотелось бы нагнетать, но мгновенная массовая эвакуация людей из-за приближения армии неприятеля, потоки беженцев, большинство из которых потом никогда не возвращаются в свои дома, – это еще, если можно так сказать, наиболее умеренный побочный эффект успешных военных сценариев. И не где-то и когда-то, а в Европе каких-то два с половиной десятилетия назад.

Бегство грузинских беженцев из Абхазии в сентябре-октябре 1993

Второй вариант не предусматривает негативных гуманитарных последствий вообще.

То есть, они, конечно, могут быть, но как исключение, как чрезвычайное событие, потому что мирная реинтеграция априори построена на принципах защиты интересов и прав людей одновременно (!) с защитой интересов и прав государства, которое возвращает свои территории.

Удается успешно реализовать этот сложный для всех участников процесса план только тогда, когда на него соглашаются все стороны, включая оккупанта, который дает и добросовестно выполняет (!) гарантии вывода своих войск и прекращения помощи местным сепаратистам.

Мирная реинтеграция - это полное прекращение огня, разоружение всех сторон конфликта, амнистия, которая не охватывает только тех, кто совершил преступление, которое можно доказать в суде... Это жесткое предупреждение любого обострения ситуации с любой стороны, даже словом и тем более действием – непременное и жесткое наказание ждет всех, кто захочет отомстить кому-то самостоятельно...

"Нам хотелось вернуться домой на танке, но пришлось работать над построением новой жизни вместе с теми, кто сжигал наши дома и убивал наших друзей и родных", - примерно так в переводе одного из работников среднего звена временной администрации, которая действовала под эгидой ООН, выглядела мирная реинтеграция хорватского Подунавья. Хорватия и ее граждане пошли на эти поистине мучительные компромиссы, потому что появился шанс без единого выстрела вернуть ранее оккупированные районы в состав единого государства, причем без никакого особого статуса ни для региона, ни для его жителей. Цель, в конце концов, таки оправдала средства.

Последнее время у нас публикуется очень много планов возвращения оккупированных территорий. Но ни один из них не предусматривает чисто военного сценария – никто из политических лидеров в Украине не заявляет о своем желании объявить широкомасштабное наступление на Донбасс или Крым. То есть, даже по оптимистичному для Украины сценарию, по которому мирная реинтеграция когда-то таки станет возможной, нас ждет путь тяжелых компромиссов и значительных уступок.

Недавно Арсен Аваков пригласил обсудить предложенную ранее МВД Стратегию деоккупации Донбасса на основе т.н. "Механизма малых шагов", для того чтобы определить меру возможного компромисса в спорных вопросах и готовность общества этот компромисс понять, обсудить и принять решение. "Важно помнить, что на временно оккупированных территориях остались не только поклонники "русского мира" и сторонники путинского режима, но и те, кто не смог выехать вследствие абсолютно личных, не политических причин, люди преклонного возраста и те, кому уехать не позволило здоровье или не было куда...", - отметил Аваков в своем сообщении в Фейсбуке.

Еще раньше глава МВД предлагал еще до начала процесса деоккупации и реинтеграции захваченных территорий разработать и принять законы о коллаборантах и об амнистии. Аваков уверен, что "коллаборационизм нельзя оставлять без наказания". Люди, сознательно сотрудничали с оккупантами, которые входили в органы власти, которые способствовали захвату территорий, которые воевали на стороне захватчиков, совершивших уголовные преступления против украинских военных и мирного населения, должны предстать перед судом и понести заслуженное наказание.

Впрочем, по мнению министра, уголовному преследованию должны подлежать "только те", "чьи руки запятнаны кровью мирных жителей и украинских солдат, кто возглавлял незаконные органы власти, организовывал незаконные референдумы и выборы, принимал участие в погромах, грабежах, совершил уголовные преступления". Поэтому, параллельно с Законом о коллаборантах, обязательно должен быть принят Закон об амнистии, под действие которого попадет большинство населения, которое пережило оккупацию, все те, кто оказался заложником агрессора или вынужденно работал в учреждениях и организациях на оккупированной территории".

Однако мысли,которые звучат в публичном дискурсе на эту тему, пока никак не демонстрируют полной готовности украинского общества воспринять компромиссные решения по амнистированию, хотя и выборочному, и реинтеграции жителей оккупированных территорий, несмотря на даже не их действия, а взгляды.

Например, Вахтанг Кипиани, главный редактор проекта "Историческая правда", в авторской колонке в журнале "Новое время" однозначно утверждает: "...Не думаю, что готов признать право предателя равным перед правом патриота, который оборонял Донецкий аэропорт, и миллионов украинцев, которые не допускали самой идеи однажды проснуться в стране триколора".

По его мнению, "тот, кто избрал чужой паспорт, чужую армию, чужую власть, сам у себя отобрал право на будущее в одной стране с нами". Поэтому Украина должна на высоком уровне — Минск, трибуна ООН, телефонные разговоры с Путиным — заявлять, что именно Россия несет ответственность за жизнь и дальнейшие перспективы этих людей".

"Когда французские оккупанты шли из Северной Африки, - пишет Кипиани, - они забрали огромное количество "своих" — представителей туземной администрации, полицейских, деятелей культуры и даже обычных людей, франкофонов, которые не пожелали остаться в свободных теперь Тунисе или Алжире. ...Президент де Голль поступил так, как должен был поступить ответственный политик. Он не бросил своих. Дал им шанс начать новую жизнь. Путин, понятное дело, не чета французскому лидеру. Но он под влиянием мира и жесткой позиции Украины также должен забрать тех, кто сделал добровольный выбор стать русскими на оккупированной украинской земле. Так будет лучше для всех — и для них, и для нас".

Неизвестно, сколько граждан Украины по эту сторону линии разграничения придерживается аналогичных взглядов. Но сколько бы не было сторонников идеи отправки пророссийски настроенных граждан в Россию, всех их ждет разочарование.

Хорваты, когда возвращали свои территории мирным путем, были уверены, что все фанаты Югославии или Великой Сербии не захотят жить в ненавистном им государстве Хорватия и непременно поедут прочь. Но так не случилось. Значительная часть действительно так и сделала, но не менее значительная часть осталась. И по сей день насильник и жертва могут ходить по одной улице реинтегрированных городов и сел, и ничего нельзя поделать, потому что доказательств для суда просто не сохранилось.

Мы должны понять, что, если мы выбираем план мирной реинтеграции, нам нужно будет смириться с тем, что ценой за сохранение жизни наших парней и девушек, которые не погибнут во время наступления, потому что наступления не будет, - будет признание и за противником права на жизнь, при чем там, где он захочет.

Как показывает опыт войн, прошедших не так давно, без операции по захвату территории путем военной операции или путем проведения кампании по запугиванию и давлению, нельзя убедить людей к массовой миграции. Но эти действия настолько сомнительны, что даже не хочется прибегать к каким-либо объяснениям, чтобы не вызвать призрак Гааги.