Адас Якубаускас: Я всегда говорю крымским татарам: не выезжайте, оккупация не вечна

Сколько крымских татар в Литве?

Знаете, может быть, я начну несколько иначе. Если говорить о татарах Великого княжества Литовского, то они жили не только собственно в Литве, но и в Польше и в Белоруси. В Литве около 3,5 тыс., в Польше около 3,5 тыс., в Белоруси где-то 5-6 тыс. Можно вывести общую цифру 11-12 тыс. тех татар Великого княжества Литовского, которые поселились еще при правлении Великого князя Витовта в 1397 г., у нас проживает татар примерно столько  же. Но короткий экскурс в историю о первых татарах в Великом княжестве Литовском.

Польский историк Стрыйковский говорит, что первые татары в Литве появились в 1319-1320 гг. То есть через несколько лет мы будем праздновать 700-летие появления первых татар, которые пришли к Великому князю Гедемину за помощью в борьбе против крестоносцев. К сожалению, эта волна татар полностью ассимилировалась, мы о ней ничего абсолютно не знаем. Они видно подпитали литовский, польский, белорусский, украинский народы и исчезли.

Но те татары, потомками которых мы являемся, они пришли в 1397 г., т.е. в это году мы празднуем 620-летие поселения татар на земле Великого княжества Литовского. Конечно, наши предки пришли как воины, они были приглашены Великим князем Витовтом, потому что тогда времена были неспокойные, уже готовилось это генеральное сражение, витало в воздухе, которое состоялось в 1410 г. 15 июля -  Грюнвальдское сражение. Татары были востребованы как союзники. И с тех пор наша община проживает собственно на земле Литвы, Польши и Белоруси.

Насколько движение по возвращению татар в Крым было воспринято Вами, литовскими татарами, насколько Вы возлагали надежды на возрождение крымской культуры, на возвращение народа на свою землю? Вы следили за этим процессом, принимали в этом участие?

Да, мы следили. Я включился в процесс в 1989 г. Собственно, я был первый, наверное, тогда на территории бывшего Советского Союза не крымский татарин, который сделал митинг в защиту крымско-татарского народа в Вильнюсе.

Помнится, тогда мы собрали почти 14 тыс. подписей литовских граждан, которые я лично отвозил в Москву на Пленум ЦК КПСС по национальному вопросу. Тогда на Белорусском вокзале меня встречал лично Мустафа Джемилев, только что отбывший очередной срок.

Мы пошли на квартиру к Александру Лавуту. Мустафа Джемилев пересчитал лично все эти подписи, перешил  все, потому что это была большая кипа бумаг, и мы все это отнесли в приемную ЦК КПСС, отдали и потом пошли в гостиницу «Москва», где жили депутаты от Литвы.

Мы со всеми с ними побеседовали, всем им дали документы. И тогда вопрос был поднят. Витаутас Ландсбергис, профессор, и другие подняли с этой высокой трибуны вопрос крымских татар, и тогда, что меня радует, присоединились и другие депутаты – скажем, народный поет Калмыкии Давид Кугультинов очень сильно выступил в защиту крымско-татарского народа.

Поэтому о крымских татарах, о том, что случилось, в Литве знают. Литва претерпела то же, что и крымские татары, но несколько раньше. 14 июня 1944 г. (1941 г. – Ред.) – за неделю до начала немецко-советской войны – начались первые депортации. Примерно 60-70 тыс. человек было депортировано. И когда приближался фронт, то люди еще думали, что их успеют освободить из этих вагонов-эшелонов. Но, к сожалению, они попали кто в Сибирь, кто в другие места.

Поэтому в Литве о проблеме крымско-татарской  депортации знали, но о ней, к сожалению, очень широко тогда не говорилось. И когда началась перестройка, уже материалы распространялись. Мы видели, как крымские татары принимали участие в демонстрации на Красной площади в 1987 г. – это еще за год до возникновения «Саюдиса» литовского.

То есть проблему эту мы как бы знаем. Наша община, которая проживает в Литве, Польше и Белоруси, она уникальна. Почему она уникальна? Мы пришли в Литву 620 лет назад, но мы утеряли родной язык 400 лет назад. В принципе, мы опровергаем все те мнения ученых-лингвистов, которые говорят, что если народ утерял родной язык, он исчезает. Но я сегодня сижу напротив Вас и мы ведем беседу, я представляю живой народ. Мы утеряли родной язык, но мы сохранили свою религию, свою веру ислам. Интересный факт.

С евреями такое тоже происходило.

Да, но очень интересный факт, наши предки когда утеряли родной язык, они начали писать на старо-белорусском, на старо-польском языке арабскими письменами. В мире только два таких случая, чтобы арабскими письменами писали на славянских языках.

Это Великое княжество Литовское, Босния - славяне-мусульмане, которые писали арабскими письменами на арабском языке. Больше в мире такого нет. Эти книги уникальны.

Скажем, белорусские филологи пришли к выводу, что татарские книги, которые были описаны арабскими буквами, они очень хорошо сохранили фонетический строй того старого языка – даже лучше, чем кирилица. Потому что в арабский алфавит литовские татары ввели дополнительные буквы мягкости, твердости.

Когда Вы говорите о старобелорусском языке, может быть, этот язык чем-то близок к украинскому языку?

Это, в принципе, тот же язык.

Украинские филологи, интересно, изучают его?

Я думаю, да, потому что когда произошла революция в России, к сожалению, Белорусь попала в состав большевистской России намного раньше, чем Литва. И поэтому комсомольцы ходили по домах, изымали эти книги и сжигали на кострах.

Очень мало сохранилось в Белоруси, но то, что удалось сохранить, это Литва, Польша и музеи. Эти книги хранятся и в Лондоне, и в Казани, и в Варшаве, Лейпциге и т.д.

То есть этих книг арабской вязью, как Вы говорите, на старобелорусском языке достаточно много сохранилось?

Их примерно сохранилось 30-40 книг. Самая старая датирована 1634 г., она находится в Казани. Остальные – это, как говорится, копии тех древних книг, которые были, которые пропали.

 Это книги какие?

Это книги религиозного содержания, где говорились разные библейские, канонические сюжеты – даже фиксировалась погода того времени – это удивительно. Говорилось о морали: как, скажем, отец должен обращаться со своими детьми, обращаться со своей супругой. То есть там такой кодекс.

А есть переводы?

Сейчас наши ученые занимаются. Сделали транслитерацию – каждый человек, который интересуется, он может узнать, чем жил наш народ, какая была нравственность у народа – это очень важно для воспитания будущих поколений.

Вы упомянули о Казани, о том, что часть этих книг находятся в Казани. У Вас есть тоже и казанские татары на территории Литвы?

В Литве, знаете, так сложилось, что когда Литва попала в состав Советского Союза, это был печальный 1940-й год. Где-то в 6-7-м десятилетии ХХ столетия на большие стройки, такие как Йонавский азотный завод, Клайпедский порт или Игналинская атомная электростанция, приезжали специалисты со всего бывшего Советского Союза, в том числе казанские татары.

В городе Висагинасе проживает примерно община, насчитывающая 300 человек, в Клайпеде столько же. И они, в отличие от нас, говорят на татарском языке, у них фольклор свой есть.

Я думаю, что наша цель и задача – сплотить всех татар, потому что о нас знают очень хорошо в Литве, мы уважаемая община. Поэтому мы общаемся, дружим, общаемся на праздниках казанских татар, они устраивают сабантуи прекрасно. Так что мы имеем очень тесные связи с этой общиной.

Очень большая община крымских татар находится в Турции. А сколько вообще крымских татар сейчас за пределами Крыма и за пределами Украины – вот то, что называется диаспорой?

По разным социологическим опросам, в Турции проживает до 5 млн крымских татар – это вполне возможно. Упоминаются цифры от 3 до 5 млн. Литва, Польша и Белорусь – я Вам сказал примерно 10 тыс. человек, Румыния 35 тыс. человек, Болгария где-то 8 тыс. человек. Ну и татары разбросаны: живут в США, Канаде, Австралии – так, как их разбросала судьба.

Я не знаю, где-то порядка 5,6-6 млн крымских татар можно насчитать с теми, которые проживают на территории Крыма, которые еще остались в ссылке в Узбекистане и других средне-азиатских республиках. Это довольно большой народ.

\Если сравнивать с литовским народом, где я живу – в Литовской Народной Республике, то можно сравнить, что эмиграция  литовцев, скажем в США, до 2 млн, в Канаде, Австралии. То есть вполне совместимые цифры.

Но насколько тесны связи с Турцией у крымских татар?

Вы знаете, с Турцией есть отдельная проблема. Потому что я беседовал с татарами, проживающими в Турции. Они говорят, что мы исповедуем ту же религию, чувствуем себя комфортно, и поэтому считаем себя турками. Когда с ними говоришь, что твои предки – выходцы с Крыма, они начинают что-то припоминать: да, выходцы, мои прапрапрадед с семьей выехали с Крыма, но мы себя чувствуем комфортно здесь.

Поэтому когда я бываю в Турции, а я там бываю довольно часто, я лидерами турецко-татарских общин всегда говорю: Старайтесь разбудить крымских татар. Потому что та же проблема, скажем, с диаспорой литовцев, которая проживает в Америке. Я помню, когда мы достигали независимости Литвы в 1989-1990-м году, литовцы, проживающие в Америке, говорили: «Вы только достигните этой независимости, мы на коленях приползем». А сколько пришло?

Десятки людей только всего из тех 2 млн, которые проживают с США. Та же ситуация с Турцией. Сейчас очень важно, чтобы те люди пробуждались. Вот я буквально 5 дней назад был в Стамбуле и встречался с одним молодым человеком, которому всего лишь 28 лет. Но его глаза горят, он крымский татарин, он живет в Стамбуле, он пытается действовать, он ездит по этим общинам, разговаривает с людьми. Я думаю, что путем такого общения можно  достичь того, чтобы эти люди пробудились, вспомнили свои корни. Это очень важно.

Как Вы восприняли оккупацию Крыма и положение крымских татар в Крыму сейчас? И как Вы считаете? Этот народ должен оставаться на своей земле, бороться, или они должны, видя то давление, которое существует, мы видим, когда арестовывают лидеров крымско-татарского народа, уезжать, переезжать в Украину? Насколько вообще, какие перспективы, с Вашей точки зрения, Крыма вообще?

Вы знаете, когда произошли эти события, я неделю не спал, я честно Вам признаюсь. Потому что я смотрел канал АТР, были прямые включения, прямые трансляции – что происходит в Крыму, как люди реагируют. В конце концов, собирался курултай крымских татар. Я ходил как пришибленный все время, потому что для меня было очень трудно пережить.

Я татарам говорю всегда, с крымскими татарами когда мы встречаемся и здесь, во Львове, и в Киеве, я говорю: «1944 года не повторится». Самое тяжелое у вас уже позади, депортации не будет. Да, вас будут стараться выдавливать, чтобы вы добровольно покидали свою родину. Но вы старайтесь оттуда не уезжать, старайтесь держаться, оккупация не вечна. Если вы уедете, то ваши потомки через 50-100 лет будут жить в условиях диаспоры, т.е. произойдет ассимиляция, потеря языка, идентичности и т.д. Я не уверен, что они потом захотят вернуться.

Да, какие-то будут отголоски, что крымские татары, но покидать Крым ни в коем случае нельзя. Поэтому, когда говоришь с ними, то понимаешь, что они согласны, как бы готовы перетерпеть то время (сейчас очень сложное время), хотя я осознаю и прекрасно знаю, что после оккупации поменялось отношение к крымским татарам сейчас. Те люди, которые раньше не показывали какого-то отношения своего отрицательного к крымским татарам, они сейчас смакуют это. И очень часто бывает так, что крымские татары не могут свободно пройти по улице.

Это проблема, но это надо переждать. Ни в коем случае нельзя уезжать оттуда. Власть оккупантам только на руку. Очистить Крым от крымских татар  - это мечта, наверное, со времен Екатерины II, скорее всего, была такая мечта, чтобы в Крыму не было крымских татар. Поэтому это очень важно. Знаете, вторая проблема, которая  мне кажется сейчас очень важна, с момента возвращения крымско-татарского народа в Крым в 1989-1991 гг. всегда давалась цифра 290 тысяч. И по сей день она упоминается – 290 тыс.

Я говорил с крымскими татарами, они говорят: ничего подобного, нас больше, просто занижается наша численность, для того чтобы уменьшить процент, показать, что татар проживает меньше. 

По некоторым данным, я думаю, что до оккупации в Крыму проживало где-то до 400 тысяч крымских татар, потому что у них рождаемость была несколько выше, чем у другого местного населения. Поэтому в этом плане, я так думаю, крымских татар больше в Крыму. Но проблема в том, что за 3 года оккупации примерно 10 процентов из них уехало.

Кто уехал в Украину, кто уехал в Европу, кто уехал еще дальше, скажем, в Соединенные Штаты Америки, Австралию, Канаду. Поэтому этот процесс очень настораживающий, я бы сказал, я бы хотел, чтобы эти люди не уезжали.

С другой стороны, я как татарин, проживающий в Литве, стараюсь, чтобы крымскотатарская талантливая молодежь выезжала и получала высшее образование в Европе, европейское.

Это происходит?

Мы обратились к нашему правительству. Наше правительство ежегодно выделяет 42 стипендии для украинцев. Но не на студии бакалавра, а на магистерское обучение. Я попросил, чтобы с этих 42 стипендий хотя бы 3-4 стипендии они выделили крымским татарам, чтобы талантливая молодежь могла приехать и получить образование.

\У нас ведь очень хорошее качество образования. Поэтому я думаю, что если в Литве, Польше, Германии, Дании наша молодежь получит образование, это для будущего Крыма будет очень существенно. И потом – стажировки в Европарламенте. Европарламентарии согласны принимать на стажировки, хотя они пока не члены этого союза.

А европейцы воспринимают этих людей как граждан Украины или сейчас как граждан Российской Федерации, которая их себе приписала?

Именно как граждан Украины. Понимаете, самое интересное, что и наше государство, и наше посольство, когда еще был визовый режим, если человек обращался с украинским паспортом, проживающий в Крыму, ему открывалась виза, бесплатно обычно, на несколько лет. С российским паспортом документы не рассматривались. То есть они позиционируются как украинские граждане, граждане Украины, которые имеют особую поддержку. Вы заметили – Литва ваш адвокат №1.

Да, это правда.

Президент Даля Грибаускайте – я не буду оригинальным, кто-то из политиков сказал – единственный мужчина в европейской политике -  это президент Литвы Даля Грибаускайте. Это удивительно.

Ну Ангела Меркель тоже имеет управлять, жесткие качества.

Буквально 3 недели назад я участвовал в литовской делегации, которая посетила Херсон, Новоалексеевку и пункт Чонгар. Там был спикер нашего парламента, председатель нашего сейма, депутаты нашего парламента, я. И мы стояли 100 метров буквально от той черты, где стоят российские солдаты. Они в бинокли на нас смотрели.

Но мы стояли с литовским флагом, председатель сейма, литовские депутаты, все стояли и продемонстрировали солидарность с Украиной. И меня очень радует, что это первый визит высокого политика, не из Франции, не из Польши, не из Германии, именно из Литвы. Литва показала солидарность, спикер парламента приехал на переходный пункт Чонгар и показал свою солидарность с Украиной.

Это маленькое государство, нас всего теперь 2,8 млн, это, наверное, меньше, чем проживает в самом городе Киеве. У нас сильный дух, и поэтому очень важно, что в Литовском государстве татарская община нашла свое место. Не сейчас, свое место мы нашли еще 100 лет назад. Я вам приведу очень простой пример.

Все войны, которое вело Великое Княжество Литовское и Польское королевство, во всех войнах татары участвовали. Все восстания, которые были, даже они страдали, теряли свое поместье, свое дворянское состояние, но во всех участвовали. То есть они своей кровью защищали, поливали это землю.