Дискуссия вокруг языковой статьи Закона об образовании и реакция некоторых стран на его принятие действительно подняла наш внутренний украинский вопрос: являемся ли мы демократической страной?
Этот вопрос украинцы задавали себе и раньше, когда наши польские соседи требовали осудить ОУН УПА и утверждали, что «с Бандерой Украину в Европу не пустят». Безоговорочно принимая любые иностранные возражения, или наоборот, осуждая их, нам нужно объективно оценить и украинское законодательство, и ситуацию с соблюдением прав меньшинств, и европейские тенденции.
Начнем с языковой статьи
Очевидно, что заявления руководителей соседних стран о ее недемократичности являются только их внутриполитическим пиаром. Ведь Закон об образовании не запрещает учить детей на языках национальных меньшинств. Закон позволяет, чтобы после 5-го класса «несколько предметов» преподавались на этих языках. Что такое «несколько предметов»? Это сколько? 5? 10?
То есть, если в школе будут преподаваться украинский язык и история Украины на украинском, а остальные предметы - на венгерском или румынском, то Закон формально будет выполняться. То есть, только увеличится число предметов на украинском, но это не обязательно должны быть все дисциплины.
Читайте также: Ноль украинских школ и жесткая мадьяризация. Имеет ли право Венгрия угрожать Украине
Сегодня в Украине существует 75 румынских школ и 71 венгерская. В Румынии существует 1 украинский лицей, в Венгрии украинских школ нет. На вопрос: почему же вы не открыли украинские школы? - венгерские политики отвечают: украинцы сами не хотят в них учиться.
Действительно ли это так? Отчасти. Ведь венгерские и румынские украинцы (а это большие диаспоры) не чувствуют должной поддержки ни от правительств своих стран, ни от украинского правительства. Зато венгерские и румынские школы в Украине финансируются и украинским бюджетом, и при поддержке Венгрии или Румынии.
Итак, дискуссия вокруг языковой статьи показала следующее: эта статья никоим образом не ограничивает прав национальных меньшинств, использующих языки стран Европейского Союза, а украинскому правительству давно пора разработать отдельную программу удовлетворения культурных потребностей украинской диаспоры.
Польское правительство не реагировало на принятие Закона об образовании аналогично румынам и венграм. Зато довольно много критики от поляков Украина получает в дискуссиях о политике национальной памяти. Поляки требуют от украинцев осуждения Украинской Повстанческой Армии и Степана Бандеры.
Безусловно, нашим внутренним делом является потребность глубоко изучить собственное прошлое и не закрывать глаза на факты преступлений против мирного населения со стороны украинских формирований. Военные преступления совершают все армии в ходе боевых действий, поскольку в каждой армии есть герои и есть подонки.
Однако, требуя осудить в целом украинских воинов, которые ценой собственной жизни героически боролись за Независимость Украины, наши соседи героизируют собственные подразделения, также известные преступлениями против мирного населения и пропагандой фашизма.
15 сентября Сейм Польши единогласно(!) принял постановление о праздновании 75-й годовщины «Народовых Сил Збройных» (НСЗ). В этом же постановлении упоминается отдельно Свентокшиская бригада, входившая в НСЗ. Мотивом принятия такого постановления было чествование поляков, которые якобы боролись с коммунизмом и фашизмом.
Однако эти воинские подразделения были исключительно партийными. Они были сформированы из молодых людей на базе профашистского «Лагеря национального единства». Члены этой организации исповедовали социалистическую идеологию, настаивали на выселении из страны всех национальных меньшинств, были известны антисемитскими призывами и акциями прямого действия.
По мнению этой группировки, управлять Польшей имели право только рассово чистые поляки, способные доказать польское происхождение в 4-х предыдущих поколениях. Именно Народови Силы Збройни 6 июня 1945 уничтожили украинское село Верховина Люблинского воеводства. Из огнестрельного оружия, топорами, лопатами, мотыгами были жестоко убиты 45 мужчин и 149 женщин и детей украинского происхождения. И таких фактов было много.
Отдельно упомянутая Свентокшиская бригада действительно воевала с Красной армией, но вместе с 59-м армейским корпусом Вермахта, а затем в подчинении немецкого танкового корпуса Feldhernhalle.
Даже в польском обществе это не замеченное в Украине голосование вызвало жесткую критику. Директор Музея истории польских евреев, профессор Дариуш Сола отметил, что НСЗ гордились тем, что были фашистами, они отказались признавать польское правительство в изгнании, однако, в то же время не видели никаких препятствий для сотрудничества с Германией в конце войны.
НСЗ отказался присоединиться к Подпольной Армии Крайовой, оставшись партийной армией, сотрудничавшей с Германией. Сола говорил: «Представьте себе, что сегодня мы хотим выгнать лысых или православных, что кто-нибудь сейчас будет говорить о необходимости лишения их прав, должностей и принуждения уехать из страны, и они продолжили выступать с антисемитскими лозунгами во время войны. Поскольку были антисемиты в Польше, которые, когда увидели, что происходит, изменили свои взгляды».
Безусловно, польские политики сами вправе определять, кто является для них героями. Как и украинские. Но когда наши соседи и стратегические союзники требуют от нас изменения нашего отношения к защите культурного достояния или взгляда на историю, мы должны понимать, что их и наши интересы не обязательно должны совпадать всегда.
Украинское государство нам не построят ни поляки, ни румыны, ни венгры, ни граждане других стран. И заинтересованы в строительстве такого государства тоже только украинцы. Но эффективным и сильным мы сможем его сделать только жестко отстаивая защиту и собственных интересов, и демократических ценностей.