В деле химической атаки Асада против мирного населения есть доказательства, что Россия поддерживала подобные инициативы, а острый ответ со стороны США продемонстрировал, что президент Трамп и Пентагон готовы на острый отпор.
Президент Путин утверждал - и, по моему мнению, делал это совершенно неубедительно, - что владеет информацией, которая доказывает, что ответственными были повстанческие группы. Но если это неправда!?
Если россияне знали, что сирийцы планировали использовать химическое оружие, то нам наверное следует подумать, насколько это опасно и серьезно. Если россияне знали, что Асад собирался использовать оружие массового уничтожения против невинных людей, тогда это один из самых страшных эпизодов современной истории, творцом которого выступила Москва. Все мы внутри вздрогнули от этого, включая и президента Трампа.
Как вы оцениваете встречу между Рексом Тиллерсоном и представителями российской администрации?
Думаю, это была монументально важная встреча, особенно с учетом того, что ни государственный секретарь США Тиллерсон, ни министр иностранных дел Лавров не сказали во время пресс-конференции. Лавров говорил гораздо больше, чем Тиллерсон, но немногословные ответы госсекретаря Тиллерсона были очень весомыми, так как речь шла о ключевых моментах.
Я знаю министра иностранных дел Лаврова, я с ним встречался много раз. И то, как он реагировал, очень напоминало поведение человека, который занимает оборонительную позицию, а не тот, который ведет наступательную политику. Он проводил пресс-конференцию прямо противоположно тому, как он это делал с министром иностранных дел, скажем, Грузии – тогда Лавров напоминал человека, который выступал решительно и непреклонно.
Я не знаю, о чем говорили конфиденциально, но стоит сказать о контексте, а он следующий: за день до встречи с Лавровым Рекс Тиллерсон сказал, что Россия является ответственной целиком, или же частично за сирийскую атаку, или же некомпетентной, ведь ей не удалось предотвратить применение химического оружия. Это крайне жесткая и резкая критика.
Ответ Лаврова была примирительным: он был гибок, он говорил о новой совместной комиссии, как попытке решения проблемы в отношениях между США и Россией. Думаю, Тиллерсон однозначно донес очень сильный посыл, который отобразил: речь идет о действиях, к которым прибегли США, а именно, применение силы в сирийском аэропорту.
Но мы понимаем, что есть такая вещь, как дипломатическая риторика. Сказать можно много, в конце концов, мы уже услышали много разных фраз. Но часть Украины до сих пор оккупирована, а во второй части – продолжается война.
В то же время мы понимаем, что одним из важнейших гарантов независимости и суверенности Украины в данной ситуации являются Соединенные Штаты. И из-за этого экстраполируем нынешнюю ситуацию в Сирии на ситуацию у нас. В ситуации обострения на востоке Украины я боюсь, чтобы мы не услышали вновь, пусть и грозные, но всего-навсего слова.
1 сентября президент Путин осознал, что российская оккупация, вторжение на территорию восточной Украины является поражением. Я думаю, ему нужно определенным способом выбраться из того беспорядка, который он и создал, в некоторой степени сохранив пространство для маневра.
Считаю, что президент Трамп это понимает и настроен поддерживать санкции, он был достаточно четким в последнее время относительно этого. Он изменил свое отношение к России, потому что президент Путин пытался воспользоваться его благосклонным отношением. Вероятнее всего, что может случиться – это возможное возобновление связи российско-американского сотрудничества в противостоянии против «исламского государства» в Сирии и в ситуации с Украиной.
Но я не очень обеспокоен в отношении последнего, ведь считаю, что Трамп, возможно, поможет Путину убраться с востока Украины, ведь более широкий контекст улучшения американо-российских отношений предполагает помощь в нахождении этих самых способов выхода. Но я не поверю в то, что президент Трамп откажется от Украины и ее независимости.
Американские военные действия в Сирии в сочетании с решительным заявлением госсекретаря Тиллерсона потрясли и пробудили российскую сторону, показав им, что политика «ухода от мира» во времена правления Барака Обамы закончилась.
Потом пришли дни Дональда Трампа, когда он пытался уклониться от мира внешней политики, зато в поисках командного сотрудничества с Россией, - но такая политика уже кончилась. Наивность покинула американскую внешнюю политику. И России придется это признать.
Я с вами согласен. Обама сказал много хороших слов, но на протяжении его заявлений Россией был оккупирован Крым и было убито 10 000 граждан Украины, и понимаем, что организатором тех убийств и оккупации является Кремль.
Вы сказали также другую, очень важную вещь о том, что, возможно, Россия и Путин ищут какого-то выхода из нынешней ситуации. Как бы вы могли очертить подобный выход?
Вы абсолютно правы. Это для Кремля тяжелая позиция, но он потерпит поражение в восточной Украине. Гибнут российские солдаты, жители восточной Украины не восстали и не дали ожидаемой им помощи, это все становится очень затратным, России нужно убираться оттуда в конце концов.
Я не знаю точно, о чем они смогут сторговаться, но у меня есть некоторые идеи относительно перспектив. Думаю, Путину нужно найти выход наподобие того, как это он сделал в ситуации с Турцией. Мы все знаем о кризисе после того, как Турция сбила российский самолет СУ-24, который вторгся в воздушное пространство Турции. Путин хотел объяснений и хотел объяснений Эрдоган.
Решением стало письмо Эрдогана к Путину, которое последний расценил как извинение перед ним за сбитый самолет, Эрдоган же сказал, что он не извинялся – каждая сторона хотела претендовать на вродебы победу, и они продолжали дел труд.
Такое развитие событий однозначно возможно и на востоке Украины и, вероятно, будет включать определенного рода модификацию федерализма, моральных дискуссий, неудобных обсуждений относительно приемлемых способов отступления и в отношении развития остальной Украины. Детали, скорее всего, будут обсуждаться в двусторонней рабочей группе, создание которой анонсировали Тиллерсон и Лавров, пытаясь улучшить американо-российские отношения в целом.
А есть ли, по вашему мнению, шансы изменить так называемый нормандский формат? В свое время Барак Обама отошел от женевского формата, и неприсутствие США ударило в спину украинской дипломатии и Украине.
И, возможно, сейчас бы очень пригодился новый способ вроде новой переговорной группы, о которой, собственно, вы сказали. Является ли возможным возвращение Соединенных Штатов и ее дипломатов к переговорам с Россией в деле возвращения ею оккупированных территорий?
Думаю, это возможно, хотя я не имею никакой информации относительно деталей и специфики этого. Но думаю, что сейчас президент Трамп очень хочет найти точки соприкосновения в обсуждении, на которых он сможет добиться существенного прогресса с Россией, давая России то, что ей, вероятно, нужно, и добиваясь того, что хотят США
Кстати, есть определенные люди, которые вообще не поддерживали Трампа до момента этого сирийского удара. Политика США смещается к более реалистическому направлению в сравнении с изоляционным характером политики Обамы и раннего Трампа.
Все будет зависеть от европейских выборов и новых политиков. Вскоре пойдет Франсуа Олланд, буквально через несколько недель. Надеюсь, что Ангела Меркель будет все еще рядом. Но когда произойдет смена руководства стран-партнеров, Трампу будет политически легче втянуть США в переговоры – сначала тихо – с Россией и Украиной, а Украина должна быть втянутой. Поэтому еще раз подчеркиваю - с Россией и Украиной - относительно судьбы Украины. Поэтому, да, это возможно.
Что бы вы могли посоветовать руководству Украины относительно переговоров с Россией? Какие ошибки нельзя было бы сделать, ведь Кремль будет пытаться внедрять собственные сценарии во время переговоров, как это было во время подписания Минских соглашений, когда немало было внедрено с «легкой руки» Москвы.
Во-первых, стоит намекнуть украинской власти, что ее каждый раз эффективные и отважные Вооруженные силы очень хорошо держатся. Они стали достаточно сильной военной единицей, и именно поэтому России очень дорого обходится вести боевые действия на вашей территории.
Второй совет – продолжать развивать инновационную систему вооружения, работая с украинским частным сектором. Частные украинские компании, отдельно от правительства, создают новые возможности: дроны и другие виды оружия, которые являются эффективными и работающими.
Я бы, возможно, посоветовал украинскому правительству обратиться за помощью и содействием к США относительно дальнейшего развития этих возможностей: возможна финансовая помощь, а вместе с тем технологическая поддержка.
А в-третьих – убедиться, что Украина делает все возможное, чтобы выполнить перечень Минских договоренностей, таким образом, чтобы в России было недостаточно политического инструмента во время переговоров, а затем, чтобы она не затягивала процесс, и чтобы не препятствовала двигаться дальше.
И четвертое – это то, что без конца повторяется и всеми неоднократно проговаривается – я знаю, что это скучно, но это важно для украинского правительства, и он должен это сделать – реформы, решая такие сложные насущные вопросы как государственные чиновники, отсутствие прозрачности и коррупция.
Понимаем, что Украина крайне заинтересована в американском оружии, а также в создании того, что называется противоракетным щитом.
Это всегда было сложным вопросом, как в случае с Украиной, так и с Грузией. Отмечу, что я принимал участие в соответствующей реакции США на атаку России в Грузию. Это было во времена правления президента Джорджа Уокера Буша, который, очевидно, был гораздо более заинтересован во внешней политике в европейской части мира, чем президент Обама, президент Трамп.
Названная проблема до сих пор остается очень сложным вопросом. Но сейчас все по-другому, судя по словам сенатора Джона Маккейна, который напомнил Трампу буквально три дня назад, мол, президент Трамп имеет полномочия от Конгресса США, чтобы предоставлять такое оружие, поэтому сейчас решение зависит исключительно от самого президента Трампа.
Я не знаю, как он поступит в данной ситуации. То есть с одной стороны, он демонстрирует, что хочет использовать вооруженную силу, чтобы отправить основное сообщение России, чтобы последняя вела переговоры более конструктивно. Именно такое сообщение было заложено в сирийскую атаку.
Предлагая вооруженные ресурсы Украине, Америка может отправить очередной сигнал-сообщение России, мол, лучше ведите переговоры, или встретитесь с более серьезным оружием на поле боя. Это один из вариантов, который президент Трамп возможно пытается достичь.
В то же самое время, если на самом деле начались вестись серьезные переговоры с Россией, и Трамп хочет добиться чего-то положительного с московской точки зрения, он может сказать, ладно, мы не будем продавать и поставлять это оружие Украине при условии, если переговоры с Украиной относительно восточной Украины будут успешно продвигаться дальше. Я не могу предсказать, как Дональд Трамп будет использовать эти возможности, но бьюсь об заклад, он сейчас об этом думает.