Патриарх Филарет: Войны на Донбассе и аннексии Крыма не было бы, если бы была единая украинская православная церковь

Филарет, в миру Михаил Денисенко. Украинский православный церковный деятель, архиерей. Предстоятель Украинской православной церкви Киевского патриархата, Патриарх Киевский и всей Руси-Украины. 88 лет.

Родился в поселке Благодатном, Донецкая область. Выпускник Московской духовной семинарии Русской православной церкви. В 1950 году принял монашество. Инициировал создание Украинской православной церкви в составе Московского патриархата. В начале 1990-х стал ее первым митрополитом. После провозглашения независимости выступил поборником украинской церковной самостоятельности.

В 1992 году создал независимую от Москвы Украинскую православную церковь Киевского патриархата, за что российские иерархи отлучили его от Церкви и предали анафеме. Выступает за межцерковный диалог в Украине с целью создания единой украинской поместной православной церкви .

Хочу у Вас спросить про ту ситуацию, в которой оказалась сейчас Украина, о том, каким образом должны сейчас развиваться отношения государства и церкви. Мы ведь в такой нетипичной ситуации – мы фактически в условиях войны, у нас есть украинская власть, возможно, наиболее украинская за весь период независимости Украины. Вроде есть все шансы для того, чтобы с одной стороны, у нас был церковный мир, а с другой - чтобы вмешательство в нашу внутреннюю политику со стороны иностранных церквей было прекращено.

Но происходит это слишком медленно, с точки зрения очень многих людей, думаю, верующих Вашей церкви тоже. Каково Ваше видение, что должно произойти в отношениях государства и церкви сейчас, в этом по сути действительно новом периоде начала строительства новой Украины после Майдана?

Во-первых, я должен сказать, что все христианские церкви, которые существуют сегодня в Украине, находятся в таком состоянии во взаимоотношениях с государством, которых не было никогда ближайшими веками. Ни во времена Российской империи, ни во времена Советского Союза. Почему не было? Потому что мы имеем такую свободу, которой не имели.

Государство сегодня действительно не вмешивается во внутренние церковные дела. Если и во времена Российской империи и во времена Советского Союза без государства ничего не происходило в церкви, то сейчас все, что происходит в церкви, внутренняя жизнь - абсолютно свободное. И мы прежде всего благодарим Бога, что он поставил нас в такие приятные условия.

То есть мы имеем все условия для развития церкви и для развития духовности. Строим храмы, проповедуем Слово Божие без контроля со стороны государства. Имеем выход на радио, на телевидение. Есть воскресные школы. Преподаем частично в школах христианскую этику. То есть духовное развитие зависит теперь от нас, насколько мы активны в этом деле. Этого ранее ни в советские времена, ни во времена Российской империи не было.

А вот во времена независимой Украины все равно было плохо?

А вот во времена независимой Украины была свобода с самого начала. Но это не значит, что церковь, получив свободу, не имеет проблем. И самой большой проблемой для Украины сегодня является разделение православной церкви на две части – на Киевский патриархат и Московский патриархат.

Вот если бы не было этого разделения, войны, которая сегодня идет на востоке, результатом агрессии Москвы в дела Украины и отделения Крыма не было бы. Почему не было бы? А потому что церковь объединила бы, консолидировала бы общество таким образом, что у агрессора не было бы никакой возможности вмешаться в эти дела.

Почему отпал Крым? Временно, но отпал? А потому что там церковь была Московская, а Украинская церковь Киевского патриархата в Крыму слабая. Почему идет война в Донбассе, а не в Галиции?

Потому что Донбасс ближе к России в том числе?

А потому что в Галичине и православная церковь, и греко-католическая церковь стоят на патриотических позициях. И там агрессору нечего делать. А вот на востоке, где царит Московский патриархат, то есть чужая церковь, там благоприятные условия для нападения на эту часть Украины. Поэтому задача православной церкви состоит в том, чтобы объединиться в одну православную церковь.

Москва тоже стоит на позиции объединения, но объединения, а затем присоединения к Москве. Подчиниться Московскому патриарху и таким образом через церковь иметь влияние уже на всю Украину. Мы такого объединения не хотим. Мы хотим объединиться в одну православную церковь, отделенную от Московского патриархата, то есть в поместную церковь, Украинскую церковь.

Вот если мы добьемся этого, а мы этого достигнем, то Украина для России будет недоступна, потому что будет консолидированное украинское общество. Не будет здесь никакой агентуры российской, а сегодня ее много во всех отраслях, и поэтому Россия и осмелилась напасть на Украину.

Что сейчас происходит? В каком состоянии этот процесс объединения? Идет процесс объединения или нет? Идет. Но идет снизу. Объединяются верующие Московского патриархата с верующими Киевского патриархата в украинскую церковь. А епископат и духовенство Московского патриархата не объединяются. Почему? Боятся Москвы, боятся анафем, боятся всякого церковного наказания.

Объединение верующих с Киевским патриархатом проходит безболезненно в Киеве, в областных центрах, в районных центрах. То есть в тех населенных пунктах и городах, где существуют храмы и одной, и другой церкви. Поэтому безболезненно переходят в Киевский патриархат. И никаких скандалов нет.

А вот в селах, где существует один храм Московского патриархата, идет борьба. Борьба кого с кем? Верующих Московского патриархата с верующими того же самого Московского патриархата. Из-за чего? Из-за храма. Потому что те, кто хотят перейти в Киевский патриархат, хотят, чтобы вместе с ними и храм принадлежал им. А немногие оставшиеся верующие Московского патриархата хотят, чтобы храм принадлежал им. И поэтому идет между ними борьба за храм, а не между Московским патриархатом и Киевским.

А средства массовой информации, особенно российские или пророссийские в Украине подают это в таком виде, что идет захват храмов Московского патриархата со стороны Киевского патриархата. Это неправда. Это искажение событий, которые происходят в Украине.

Ваше святейшество, хотел Вас спросить все же о механизме, который Вы видите, создании поместной церкви. Очевидно, что это очень деликатная тема и говорить непосредственно или отвечать на такой вопрос непросто. Но есть разные подходы и даже у разных людей – и у верующих, и у политиков. Кто-то считает, что просто надо запретить деятельность в Украине церкови, которая имеет свой центр в стране-агрессоре, и таким образом верующие станут верными церкви Киевского патриархата. Кто-то считает, что часть клира проукраински настроенного церкви Московского патриархата должна отойти и влиться в Киевский. Кто-то считает, что это должно быть объединение.

И сразу возникает вопрос: а что делать с греко-католиками, которые являются украинской церковью и тоже пользуются православными обрядами, но имеют свой центр в Риме? Как в этой ситуации быть? Вот как Вы видите этот процесс? Вы же, наверное, всю свою жизнь посвятили созданию поместной церкви? Какой путь для Вас был бы оптимальным и для Украины лучшим?

На мое убеждение и не только мое, никакого преследования верующих и духовенства, епископата Московского патриархата не должно быть в Украине. Объединяться должны добровольно, и этот процесс, как я уже сказал, начался. Но не присоединяется духовенство и епископат. Духовенство присоединяется, но не в таком большом количестве.

Например, за прошлый год присоединилось сто или, может, больше приходов Московского патриархата с духовенством. Это совсем немного. Что нужно для того, чтобы начался процесс более активный? Для этого нужно две вещи: первая – это признание Вселенским патриархом Киевского патриархата Украинской православной церкви с точки зрения московской лексики канонической церковью, раз она признана Вселенским патриархом, другими церквями.

Это дает возможность епископату и духовенству Московского патриархата безболезненно присоединяться к украинской церкви. Они же называют себя украинской церковью, Киевский патриархат – тоже украинская церковь. Но сейчас они говорят, что это неканоническая, а когда будет признана Вселенским патриархом, то она станет канонической. И тогда они вынуждены присоединиться к этой канонической Украинской православной церкви Киевского патриархата.

Второй важный вопрос – это принятие закона Верховной Рады о том, что церковь, которая имеет свой центр в стране-агрессоре, не имеет права называться украинской церковью. А как же она будет существовать в Украине? Будет ли она существовать? Будет. Но уже не как Украинская церковь, а как Русская православная церковь в Украине. И вот когда перед прихожанами, перед епархиями Московского патриархата возникнет вопрос: регистрироваться как Русская церковь или Украинская церковь?

Если будут регистрироваться как Русская православная церковь в Украине, то подавляющее большинство украинских приходов Московского патриархата перейдут в настоящую Украинскую православную церковь. И приходы и епархии будут переходить. Но часть приходов и епархий Московского патриархата останутся, но будут называться Русской православной церковью в Украине. И это будет мирно, без давления – свободный выбор.

Хотите подчиняться Москве, Московскому патриарху - подчиняйтесь, но называйтесь тогда Русской православной церковью в Украине. Не хотите называться Русской церковью, присоединяйтесь к Единой православной украинской церкви, то есть к Киевскому патриархату. Потому что эта церковь такая же каноническая, как и Российская.

И тогда перед верующими, перед духовенством, перед епископатом встанет вопрос: вы живете в Украине, почему вы принадлежите к Русской церкви? Этот вопрос перед ними поставит сама паства. Вы же называли себя, что вы являетесь Украинской церковью, не присоединялись к Киевскому патриархату, потому что Киевский патриархат неканонический? А теперь он канонический. Какова причина не объединяться? Нет причины. Поэтому либо вы объединяетесь с Киевским патриархатом, с правдивой Украинской церковью, либо называйтесь тогда Русской православной церковью в Украине.

И когда такой вопрос перед епископатом, духовенством и верующими встанет, то я уверен – подавляющее большинство этих приходов присоединятся к правдивой Украинской православной церкви. Почему, я подчеркиваю, истинной Украинской церкви?

Потому что сегодня Украинская православная церковь Московского патриархата называется Украинской, а украинского нет ничего. Богослужение не совершается на украинском языке, не произносится проповедь на украинском языке, история Украинской церкви преподается в духовных учебных заведениях искаженной в угоду Москве, Российской империи. Так какая же она Украинская церковь?

Еще был вопрос, который я Вам в начале задавал, по поводу отношений с Греко-католической церковью.

Теперь в отношении Греко-католической церкви. Надо нам всем понимать, что Греко-католическая церковь – это католическая церковь, не православная – католическая церковь, потому что она признает своим главой Римского папу. И поэтому она является католической церковью в составе Единой римско-католической церкви.

Какие у нас взаимоотношения с Греко-католической церковью? Добрые. Мы стоим на одних патриотических позициях. И Православная церковь Киевского патриархата защищает интересы украинского государства, украинского народа, и Греко-католическая церковь занимает такую же позицию. Поэтому в этом отношении мы едины. А вот в вопросах вероучения мы разные: они католики, а мы православные, хоть Греко-католическая церковь имеет православные обряды, и в этом мы едины, потому что мы литургию совершаем так же, как и греко-католики. А вероучения, то есть суть самой церкви, разные. У нас православное, а там католическое. Но мы не враждуем между собой, потому что мы защищаем интересы своего государства.

Можем ли мы объединиться? Можем. В каких случаях? В том случае, если Греко-католическая церковь в Украине отделится от Рима и присоединиться к Православной церкви, то есть поставит себя в такое положение, в котором она находилась 600 лет, начиная с Крещения до Брестской унии, в 1596 году. Тогда мы были Единственной украинской церковью, но в составе Константинопольского патриархата.

Так вот, если греко-католики хотят объединиться с Украинской православной церковью в одну, то надо им отделиться от Рима. Так же как Московскому патриархату отделиться от Москвы. Но к этому не готовы греко-католики. Объединение еще может быть в том случае, если все православие объединится с Римско-католической церковью в одну Церковь Христову. Но все это зависит уже не от Украины, а от всего православия и от всей Римско-католической церкви.

Это только желание. А я думаю, что вряд ли это когда-нибудь произойдет, чтобы Православная церковь и Римско-католическая когда-либо объединились. Мы можем находиться в хороших отношениях, не враждовать между собой, но принадлежать к разным церквям, потому что у нас разное вероучение.

Вы говорили о том, что до Брестской унии эта церковь, которая, собственно, и шла, как и другие украинские церкви, со времен Владимира, была церковью Константинопольского патриархата. Вот сейчас, насколько известно, были предложения из Константинополя все же предоставить митрополию и вновь сделать здесь церковь Константинопольского патриархата. Либо чтобы церковь Киевского патриархата стала такой, либо другим способом это было создано путем отделения Российской православной церкви или Украинской Московского патриархата.

Вот насколько этот путь является приемлемым или нет? Ведь мы понимаем, что современная политика и на Патриарха Константинопольского влияет. И власти Турции влияют, и отношения Турции с другими странами влияют.

Я не слышал, чтобы Константинопольский патриарх предлагал Греко-католической церкви присоединиться в качестве метрополии Константинопольского патриархата.

Греко-католический – нет, но в общем, чтобы была здесь метрополия, такие разговоры были.

Было предложение Киевскому патриархату войти в состав Константинопольского патриархата – такое предложение было во времена президентства Виктора Ющенко. Тогда мы вели переговоры с Константинопольским патриархом о предоставлении томоса об автокефалии Украинской церкви Киевского патриархата.

Но Константинополь предложил нам сначала войти в состав константинопольского патриархата. А потом уже как часть Константинопольского патриархата получить от них автокефалию. А я спросил их: а когда это будет? Он говорит: ну, может, через год, может, через пять лет, а может, через десять. А я подумал, а может, через сто лет? То нам такое вхождение в Константинопольский патриархат не требуется.

Украине нужна независимая церковь. Независимая ни от Москвы, ни от Константинополя, ни от Рима. То есть мы хотим быть независимым государством, у которого есть независимая Украинская церковь. Этого мы хотим. И этого мы достигнем. Почему мы достигнем? Потому что любое государство не будет долго терпеть на своей территории большую церковь, которая служит интересам другого государства.

Но Вы сказали, что не надо преследовать священников или епископацию церкви, или ограничивать каким-либо образом их?

Преследовать не надо. Но если эта церковь, которая принадлежит к другому центру, будет служить интересам чужого государства, соседнего, а не своего, то государство, имея меч, должно пресекать. Не пресекать за то, что они исповедуют, относясь к чужой церкви, а за то, что они выступают против интересов своего народа. На это государство должно обращать внимание.

А если, как я Вам говорил, Русская православная церковь будет совершать богослужения, проповедовать на русском языке, государство не имеет права преследовать такую церковь, потому что в Украине свобода совести, свобода вероисповедания. А если эта церковь служит интересам российского государства, то государство не должно быть равнодушным.

Ну например, вот сейчас руководство Украинской православной церкви Московского патриархата на события, которые происходят на востоке, говорят, что это гражданская война. Зачем такую неправду говорить? Если там идет агрессивная война со стороны России, а руководство не хочет назвать агрессора агрессором.

Как должно государство поступать в такой ситуации?

Она должна на это реагировать.

Каким образом?

Находить законные методы, но должна на это реагировать. То есть она не должна быть равнодушной, потому что это одно и тоже, что, например, агентура будет действовать в Украине, а украинская власть – безразлична. Делайте, что хотите.

Но получается так, что фактически принадлежность к церкви, даже к той церкви, о которой Вы говорите, - это определенная индульгенция тем людям, которые очень часто выступают против Украины или распространяют антиукраинскую информацию. А, видимо, Служба безопасности и другие органы, которые за это отвечают, боятся, что это и будет воспринято или подано как вмешательство в дела церкви или ограничение свободы совести.

Это может быть так. Потому что Россия сегодня увидела, что оружием она Украину не возьмет. Потому что украинская армия сегодня боеспособна и способна защитить свое государство, свой народ. И поэтому сейчас Москва хочет создать в Украине хаос: направить одни политические силы против других, одну церковь против другой, и поэтому она и хочет разжечь религиозную вражду.

Когда говорят, что Киевский патриархат захватывает храмы Московского патриархата и выносит все это на мировую арену. И поэтому ОБСЕ приезжало сюда, проверяли все эти случаи борьбы за храм и убедились, что Киевский патриархат не захватывает. Так вот Москва хочет все это внутри Украины возмутить, чтобы у нас не было консолидации.

Ради того, чтобы консолидация была, наша церковь выступает за то, чтобы у нас не было разжигания религиозной розни. Мы принципиально стоим, не захватываем храмы. Мы имели возможность во время Революции Достоинства войти в Лавру. Но мы отказались от этого, потому что это посеет религиозную вражду. Нам одни пустые помещения не нужны, мы хотим объединиться с народом в единую церковь.

То есть наша церковь стоит на позиции консолидации украинского общества. И в первую очередь она делает все возможное, чтобы эта консолидация была между церквями, между религиями.

Многие беспокоятся о том, что если бы в Украине была, к примеру, Единая поместная церковь, я думаю, что большинство населения Украины этого хочет, не хочет раздора, хочет чувствовать себя сильным народом с единой церковью, но многие беспокоятся, что это может привести к определенному тоталитаризму, такому, как есть в России.

Что эта церковь может превратиться в единую государственную церковь, которая сама по себе может ограничивать религиозные права. Какой должна быть роль этой Единой поместной церкви, о которой Вы говорили, если это произойдет? А Вы говорите, и мы верим, что это произойдет.

Не надо этого бояться. Православная церковь является на сегодня самой большой в Украине церковью, потому что к ней относятся более 60 процентов всего населения Украины. Она и является самой большой церковью. Но будучи самой большой церковью, она не зависит от государства. Государство не влияет на церковь, на ее внутреннюю жизнь. И церковь не зависит от государства, она свободна.

И поэтому, будучи самой большой церковью в Украине, Православная церковь не станет государственной церковью. Хотя многие думают, что она станет государственной. Она не станет государственной, но она будет поддерживать Украинское государство, будет поддерживать интересы украинского народа, как она поддержала во время Революции Достоинства, как она поддерживает сейчас нашу Украинскую армию. Она и дальше будет поддерживать Украинское государство ради украинского народа. А не потому, что она зависима от государства и является государственной церковью.

Вот когда государство будет вмешиваться во внутренние дела церкви, церковь заявит, скажет свое слово. Как она сказала свое слово во времена президентства Януковича. Когда Янукович не подписал в Вильно документ об ассоциации Украины в Европейском Союзе, то наша церковь заявила, что она не согласна с этим. Она прямо сказала президенту об этом.

И церковь вопреки власти, вопреки власти Януковича, открыла Михайловский монастырь, принимала молодежь, которая убегала от преследований на Майдане. Открыла отделение хирургии в своих храмах, давала возможность питаться, ночлег, согревала во время морозов. Делала вопреки государству. Вопреки какому государству? Власти Януковича.

Так она будет и в будущем, потому что наши интересы – государства и церкви - совпадают. В чем совпадают? Без государства не может существовать независимая Украинская церковь. Поэтому когда был Советский Союз и Российская империя, независимой Украинской церкви не было. Автокефалия возникала здесь, но она уничтожалась.

Поэтому мы знаем, что автокефальная церковь может существовать только при условиях существования независимого государства. Поэтому мы заинтересованы в существовании независимого государства. А независимое государство заинтересовано в том, чтобы была независимая церковь. Потому что без независимой церкви не будет независимого государства. Война показала. Почему она идет? А потому, что здесь находится часть зависимой церкви от Москвы. Не было бы этой части зависимой – войны бы не было.

Ну это не только в церкви проявляется, у нас есть много других учреждений, людей и зависимостей от Москвы тоже.

Нет. Вы имеете в виду русскоязычное население, русское население, агентуру.

Я имею в виду другие институты, которые являются пророссийскими, включая медиа, все остальное, что влияет на этих людей, не только церковь.

Даже если взять и медиа, и все остальное. Этого не было бы, если бы не было поддержки со стороны этой церкви. Представьте себе, в Украине существует Единая православная церковь – независимая. Средства массовой информации подают информацию ложную, не в интересах Украины. Что, церковь бы молчала? Церковь не молчала бы. Она разоблачала бы в своих проповедях, в своем общении с верующими. Она бы сказала: не смотрите эту ложь.

Такой шанс есть и сейчас у церкви, ибо лжи еще много.

Лжи, потому что нет единой церкви. Поэтому и лжи еще много. Вы верно сказали, что у нас много неправды. И власть, разные ее ветви, не всегда поступают по правде. А надо жить по правде.

Но что мы наблюдаем? Что и часть общества, и простой народ поддаются на российскую пропаганду. Каким образом поддаются? Мол, надо менять власть. Мы стали жить хуже, чем при Януковиче. И на эту удочку, на эту приманку многие клюют.

Потому что это полуправда такая, знаете, потому что действительно стало труднее жить.

Почему клюют? Действительно, жизнь ухудшилась, потому что идет война. Но чего хотят? Сменить власть. Для чего? Что, если сменят власть, станет автоматически лучше? Не станет лучше. Вы же эту власть выбрали. Вы же выбрали эту Верховную Раду. Вы же выбрали президента.

А что, скажите, президент не сделал благо для Украины? Какое благо? А то благо, что мы сегодня живем в независимом государстве. Что сегодня нет войны в Киеве и по всей Украине. А могла быть война и по всей. В чем это является заслугой президента? Есть! Он укрепил армию, он не дал возможности агрессору расшириться по всей Украине. И это большое благо.

Вот пусть кто-то представит, что сейчас обстреливают Авдеевку. А так могут обстреливать Киев. Могут? Могут. Если власть допустила бы это. Но наша власть не допустила этого. Заслуга в этом? Есть! Поэтому не надо поддаваться на эти соблазны.

Надо сначала защитить свое Украинское государство, чтобы мы действительно жили в свободном государстве, а потом наводить порядок в своем государстве. Но порядок зависит не только от власти. А зависит от нас, рядовых граждан.

Коррупция, вот мы боремся против коррупции. А кто такие коррупционеры? Только олигархи? А все – нет? Каждый, кто дает и кто берет, коррупционер. Если бы не давали, то и не брали бы. А то ведь дают, а коррупционеры берут. Правда, коррупционеры создают условия такие, что человек для того, чтобы решить тот или иной вопрос, вынужден давать. В этом принимают участие и рядовые граждане, и чиновники все. Надо против коррупции бороться всем, и начинать с себя.