Александр Савченко: Гривня обвалилась из-за нулевого авторитета Нацбанка

Сейчас вокруг Национального банка Украины достаточно много различных конфликтов. Часть из них являются даже частью плана дестабилизации, о котором так много говорили, так много выходили. Часть поднимается народными депутатами, например Сергеем Тарутой. В сети появился так называемый Рожковагейт, т.е. записи разговоров заместителя председателя Национального банка, которая занимает ту должность, которую когда-то ты занимал, где речь идет о содействии или, наоборот, несодействии определенным акционерам определенных акционерных банков. Почему все сейчас происходит и в чем причины этих процессов?

Ну, я вижу две причины. Первая – это слабое руководство Национального банка. Я называю вещи дипломатично: нет определенной квалификации – это первое, далее нет опыта работы и третье – есть еще моральные ценности, по которым подбирают на должности банкиров.

Ведь банкиры, особенно центральные банкиры, имеют неограниченный доступ к государственным деньгам. Одним росчерком пера в Центральном банке можно выпустить миллиард, можно два, можно десять. Можно их отдать одному банку или другому, а те отдадут предприятиям. И поэтому моральные качества людей, управляющих Центральным банком, по моему убеждению, должны стоять на первом месте.

То есть руководитель Центрального банка фактически имеет полномочия управлять экономикой в ручном режиме?

Да, абсолютно правильно. Более того, я скажу.

И это везде в мире так?

Повсюду в мире, и поэтому очень беспрецедентный подбор кадров. Очень трудно найти председателя Центрального банка даже в Соединенных Штатах, даже в Англии – это проблема.

Ну, я помню, как Израиль, например, к себе пригласил бывшего главу Международного валютного фонда для того, чтобы он принял гражданство, поскольку был евреем по происхождению и руководил Национальным банком.

Да, первый заместитель Международного валютного фонда, абсолютно правильно, затем руководил Национальным банком, потому что эта должность – это сочетание таких уникальных характеристик. Надо быть макроэкономистом, как правило, профессором. Я не знаю в мире удачных руководителей Центральных банков, которые не являются профессорами, с одной стороны, с другой стороны – они должны знать практическую экономику, знать банковское дело. И это всегда проблема.

Я хочу сказать, что такое Центральный банк на примере Соединенных Штатов. Когда Рейган пришел к власти, он сразу же захотел делать реформы. И говорит: вызовите мне главу Центрального банка. Пол Волкарт тогда был, очень известный банкир, известный специалист, который сбил инфляцию и начал по сути новую эру финансовой деятельности Соединенных Штатов.

Ему руководство Белого дома говорит: мы не можем вызвать. Во-первых, он не придет к вам, а во-вторых, это будет скандал, потому что деловое сообщество будет считать, что мы давим или влияем на деятельность главы Центрального банка. В конце концов они встретились через несколько месяцев на нейтральной территории – на обеде в Министерстве финансов. Это такой пиетет к работникам Центрального банка.

К сожалению, в Украине авторитет работников Центрального банка сведен к нулю – как говорят на жаргоне, ниже плинтуса. По моему мнению, это один из фундаментальных факторов того, что гривня упала так сильно и почему не развивается экономика.

Но я хочу напомнить, что западные эксперты, очень многие, наоборот, хвалили политику нашего Центрального банка за то, что очень много в банковской системе было так называемых банков, которые создавались владельцами лишь для проведения каких-то своих фиктивных операций, а вовсе не для того, чем независимые банки должны заниматься.

И вот то, что произошло уменьшение этих банков, определенная централизация, на Западе это воспринималось достаточно позитивно. И о Гонтаревой говорили хорошо, и президент его неоднократно хвалил, ссылаясь именно на западные оценки. Почему такая разница в оценках?

Да, назывались даже какие-то источники, которые считают, что глава Центрального банка в Украине лучшая в Центральной и Восточной Европе. Помните, Арбузов тоже.

Заказывал о себе статьи.

Где-то на Оболони, в двухкомнатной квартире, находилось Всемирное рейтинговое агентство, которое констатировало, что он № 1 в мире. Но да, это такие шутки. Надо отдать должное Центральному банку, что действительно это первое руководство Центрального банка, которое решилось на закрытие большинства банков, называются они «помойки», как по-украински назвать, я не знаю.

Раньше, может и сейчас, была ситуация с такими банками: каждое силовое ведомство имело свой банк. То есть милиция, прокуратура, Кабинет министров, а может, и Национальный банк имели свои банки, через которые отмывались средства. И с ними ничего нельзя было сделать.

И действительно, я думаю, это заслуга президента, прежде всего, что он дал команду большинство этих банков закрыть. Они концентрировались в Днепропетровске и даже внесли большой вклад в одну из правящих партий эти банки-«помойки», и в Киеве. И это так, и мы должны сказать спасибо за это.

Но вместе с тем было закрыто множество банков, которые могли бы работать и дальше, активы которых несправедливо были уменьшены достаточно радикально. Я не согласен с госпожой Тимошенко, которая говорит, что активы были 400 млрд, их оценили в 100 млрд, 300 млрд украли. На самом деле большинство украдено еще до нас, как говорят. Уже когда банки попадают под ликвидацию, где-то половина активов уже украдена.

Ну до вас – это Вы так пошутили, поговорку сказали, насколько я знаю, до Вас вообще Советский Союз был, а Вы в последнее время не работали в государственных структурах.

Половину было украдено до момента ликвидации. Это свидетельствует, что очень плохой банковский надзор был, потому что Национальный банк видит в реальном измерении времени все транзакции коммерческих банков – в тот же день, и дает отчетность. И он видит, какие средства пошли на корсчета или в Австрию, а потом снялись, какие кредиты были выданы, а потом не вернулись.

Эти записи, этот скандал с Рожковой, заместителем председателя правления, может свидетельствовать о плохом надзоре в банке?

Конечно. И в любой другой стране мира произошли бы уже масштабные отставки. И я думаю, когда президент вернется от международных глобальных дел в украинских, должен обратить на это внимание. Я бы хотел продолжить, что авторитет Центрального банка, конечно, влияет на курс, очень плохо на инфляцию, но еще очень плохо влияет на экономику.

Национальный банк сейчас не занимается своим прямым делом, а именно: активизация украинской экономики, поскольку кредитная активность падает, финансовая стабильность очень хрупкая, падают банки. А что нужно экономике? Надо дешевые массовые кредиты, кредитование экономики.

Но это, видимо, большой риск?

Нет, это не так. На самом деле нет никакого риска. Это миф. Выходят «болванчики» вокруг Центрального банка, которые сформированы, и говорят: а некого кредитовать. На самом деле нет - есть очень много украинских компаний, которые уже 5-6 лет сидят без кредитов.

Мы знаем даже, что когда мы говорим о малых и средних компаниях так. Но даже Нобелевскую премию в свое время получил один исследователь в области экономики за идею микрокредитования, которую он проводил в Индии и которая касалась простых, обычных граждан.

Абсолютно правильно. И нам очень нужна поддержка малого и среднего бизнеса. На самом деле очень просто это сделать. Вот я это делал в 1993 году, находясь на должности исполнительного директора в Лондоне – Европейского банка реконструкции и развития.

И что мы сделали – открыли кредитные линии под гарантии Министерства финансов, ну, сейчас правительства. Под контролем Национального банка создали рабочую группу, и эти деньги, 300 млн евро, выдали 20-30 лучшим украинским банкам для дешевого долгосрочного, на 5 лет, кредитования малого и среднего бизнеса.

Тогда ситуация была намного хуже, чем сейчас. Так что парадоксально: 99 процентов кредитов вернулись, все было выплачено, и деньги ушли обратно в Лондон. Так было все организовано. Сейчас надо таких десяток линий, где-то на 3 млрд евро.

А Европейский банк реконструкции и развития мог бы сейчас такое сделать?

Конечно, мог бы. Это добрая воля украинского правительства и немножко профессионализма. И надо требовать не только от Европейского банка реконструкции и развития. Европейский инвестиционный банк мог бы дать, Международная финансовая корпорация. Правительство могло бы давать. Им все равно куда давать, сейчас они дают в бюджет или в резервы Национального банка, но эти деньги не доходят до реального сектора экономики, не доходят до бизнеса, к людям, и именно поэтому они не влияют на курс.

Что такое курс? Курс – это цена 1 доллара. Когда долларов много, цена на него падает. Вот когда доллары пойдут в экономику, тогда цена на доллар будет падать, гривня начнет расти. И тогда только Национальный банк имеет право забирать часть долларов в резервы, не обескровливая экономику. А сейчас он забирает деньги в резервы и тем самым способствует ослаблению гривни.

Ты управляешь Международным институтом бизнеса. Очень многие выпускники и представители малого и среднего бизнеса являются выпускниками этого института, который собственно бизнесменов готовит. Некоторые из них являются успешными, и они остаются успешными сейчас. Мы можем здесь называть, потому что это конкретные кейсы.

Или когда мы говорим о сети «Новой почты» или сети ресторанов «Мафия», или том же цирке Кобзов, или каких-то других сетях. Они же, я сейчас говорю о выпускниках вашего института, успешно работают. Этот кризис на них как-то отражается или, наоборот, есть бизнесы, которые в кризис наращивают и могут быть независимы от таких кредитных денег?

Ты прав, есть бизнесы, которые мало зависимы от кредита. Это, как правило, бизнесы, которые начались в гаражах. Эти люди пришли к нам в Школу бизнеса – в Международный институт бизнеса, когда их бизнес был «гаражный» или в квартирах. И выросли сначала до малых бизнесменов, средних, а сейчас уже становятся большим бизнесом.

И это называется органическим ростом бизнеса. И мы учим, как в этих кризисных условиях обходиться без кредита. Но эти же структуры могли бы стать в 2-3 раза больше, если бы были кредиты, были бы инвестиции. Я хочу сказать, что у нас парадоксальная страна – у нас нет фондового рынка.

У нас его никогда не было, даже тогда, когда с экономикой было лучше, чем сейчас.

Абсолютно правильно. Никогда не было.

Это, кстати, между прочим вопрос, когда говорят, почему люди держат деньги в наличных? Ой какие люди плохие, потому что держат деньги в наличке. На Западе люди держат деньги не в банках под проценты, они их держат в акциях, облигациях и других финансовых инструментах.

А в Украине эти инструменты просто физически отсутствуют, следовательно, держали их либо в недвижимости, либо в наличных деньгах, когда было недоверие к банкам.

Да. Для чего у нас существуют фондовые биржи? Только для отмывки денег – для того, чтобы показать какую-то цену на активы. Также связано очень много с нашими государственными облигациями, и они тоже связаны с Национальным банком - когда их продавали, снимали сливки и продавали обратно. И все это оценивали наши биржи.

Так вот ни одного доллара на украинских фондовых биржах за всю историю существования не было привлечено в экономику. Только для манипуляций. Вопрос: зачем они нам? У меня достаточно радикальные взгляды. Я предлагал и сейчас предлагаю: отозвать все лицензии, создать одну биржу под патронатом или немецкой, или варшавской фондовой биржи, они должны сделать менеджмент. И тогда у нас заработает фондовый рынок. Он у нас не работает. К сожалению, такая ситуация сейчас с Национальным банком, который как бы выполняет свои функции, но выполняет их так, что надежных депозитов нет, надежных банков нет, кроме когорты.

Ну, я скажу, что такое фондовый рынок? Это когда, например, дама, которая производит молоко в вашем городе, делается открытой и честной: честно показывает свои доходы, честно показывает, сколько зарабатывает, и говорит, если я соберу с вас, например, еще 1 млн грн – с каждого миллиона граждан по 1 грн, и дам вам за это 1 акцию, то я на эти деньги куплю дополнительное оборудование и буду еще прибыльнее. Правильно?

Таким образом люди инвестируют в собственную экономику, и эта экономика является частью общества. Почему же у нас никто никогда не был в этом заинтересован? Потому что нельзя было достичь прозрачности или не были заинтересованы в прозрачности? В чем причина отсутствия этого фондового рынка в течение всего времени независимости?

Я скажу, в чем причина. Причина в коррупции. Очень интересный вопрос ты поставил и очень интересный будет  ответ. К сожалению, он не мой, а я нашел его в трудах американских экономистов, нобелевских лауреатов. Они пришли к выводу где-то 3-4 года назад, что финансовые кризисы возникают из-за большой коррупции в финансовых и околофинансовых государственных сферах. И заканчиваются они только тогда, когда идет наказание людей или структур, которые их организовали.

У нас с момента независимости эти биржи были использованы как коррупционный инструмент для обогащения и обмана людей. Ну даже через приватизацию - все помнят, люди получили ваучеры, и потом можно было с ними в туалет идти – все. Никто не понес ответственности за это. И именно поэтому, по моему мнению, я проанализировал, ну почему так, почему Украина постоянно в кризисах? А потому что мы никого не наказали за финансовые махинации.

В результате никто никому не верит. А в экономике, где никто никому не верит, как? Я тебе также не одолжу 10 рублей или 10 гривень, потому что вдруг ты не вернешь. А где гарантия? И процента своего не получу.

И тебя не накажут.

Или если я одолжу и не верну, то мне тоже ничего не будет.

Я когда-то делал статью такую: проанализировал где-то год еще до кризиса, когда брали кредиты большие бизнесмены: и депутаты, и министры, и просто почти олигархи - на миллиард гривень, на два миллиарда, и не возвращали их. Очень спокойно ездили на мерседесах, ходили в рестораны, пили, гуляли. По сути, они обманывали тех людей бедных, банки которых там, где эти люди держали деньги, сейчас обанкротились.

А сейчас ситуация вообще парадоксальная. Ну как действует сфера? Очень просто. Коррупционер берет кредит на десять миллионов, сразу их кладет себе в карман, 10 процентов - один миллион - оставляет на решение дел. Платит всем. И что может сделать против такого в нашей системе любой банк или какая-то корпорация? Если миллион кэша идут на решение вопроса. Это очень хороший бизнес, и он всем нравится. И по моему убеждению, именно поэтому никого не наказали.

Сейчас обанкротились 80 банков. Якобы выведено из оборота триста миллиардов гривен - страшные цифры. Есть трассы выведения. Есть люди, которые брали деньги и давали деньги. Никто не наказан. В том числе где-то одна треть - это государственные деньги. Потому что давали деньги государственные институты, которые получали на молодежное строительство. Потом они отдавали банку. Неожиданно этот банк закрывали, а деньги выводили в оффшоры.

Получается, что все, что мы видим в наших городах, большинство из этих крупных новостроек, торговых центров - все это построено на украденные деньги? Поскольку западных инвестиций немного,

Как правило, так. На украденные, деньги, которые отмываются. Здесь российские структуры отмывают деньги и строят некоторые центры. Потому что не нужно сейчас строить экономически, но они строятся. Для того, что доллары нельзя же держать в американской системе федеральной, там их арестуют.

Из-за санкций?

Да. Наличные опасно.

То есть мы сами помогаем эти деньги здесь отмыть?

Отмываем. Строятся эти центры, которые полупустые, очень много их стоит и еще строятся, хотя более рационально было бы инвестировать в заводы, фабрики. Но там надо соображать в инновациях. Этого наши бизнесмены и российские не любят. Потому бизнес, как я говорю, как и доллар, имеет национальность. Доллар, который приходит из Соединенных Штатов, несет с собой американские черты, из Евросоюза - европейские черты, из России он несет российские черты.

То есть российский рубль, когда заходит в украинскую экономику, приводит с собой и определенную финансовую культуру, культуру отношений, ту коррупцию, которая есть в России?

Да, и политическую коррупцию и экономическую коррупцию, поэтому деньги имеют национальность. И поэтому надо смотреть, откуда они приходят.

Насколько эффективны вообще санкции, которые Украина вводит или пытается ввести против каких-то российских бизнесменов? Потому что мы говорим о санкциях, а вместе с тем российские банки у нас успешно работают. И все говорят: вот мы в санкциях не всех двигаем, а только часть, потому что если мы будем двигать всех, то наша экономика не выдержит, будет пустое место.

Парадокс ситуации заключается в том, что мы называем санкциями абсолютно пустые действия, которые абсолютно не затрагивают российские интересы. Это на бумаге. А реальные санкции мы можем сделать, которые не будут нам вредить, в отличие от западного мира. Они вводят санкции, и это им во вред. А мы можем ввести санкции, которые пойдут в плюс Украине.

Например, я давно уже говорю, что надо тотально запретить российский экспорт в Украину. Не только гордиться, что мы газ не покупаем. А почему мы покупаем российское мыло, российский шампунь, бытовую химию, сельское хозяйство?

Может, потому что они дешевле?

Мы покупаем. Только шоколад запретили из России покупать.

Мы им продаем шоколад. Еще и у них производим.

А так мы дошли до того, что российский экспорт сельского хозяйства в Украине больше, чем наш экспорт в Россию.

Даже сейчас?

Даже сейчас. Поэтому если мы даже сейчас запретим российский экспорт, это будет плюс украинской экономике, плюс украинском ВВП, украинскому бизнесу. Все станем богаче.

А почему все же? Кто заинтересован в том, чтобы это не запретить?

Я думаю - огромная пятая колонна. Россия традиционно имеет здесь своих проплаченных лоббистов. Это не только агенты ФСБ, ГРУ, но и люди, которые сидят на зарплате, на взятках. Те, которые имеют какие-то другие мотивы сотрудничать с врагом и не принимать правильные решения в пользу Украины. То есть такое решение нанесет ущерб России и даст выгоду Украине. Любое другое государство уже давно ввело. Но не мы.

То есть из-за лобби мы это не запрещаем?

Да. Я думаю, здесь очень мощное российское лобби во всех структурах исполнительной власти.

Мы когда-то с тобой говорили об одной теме, которой я хотел бы коснуться сейчас. Это касается темы культуры. Я был одним из авторов закона о запрете российских фильмов и военных сериалов, и тех которые сделаны после начала оккупации Украины, но целый ряд других ограничительных по отношению к российской масскультурной продукции законов не проходят в парламенте.

Люди говорят о том, что это может напоминать собой ограничение свободы слова. Но насколько это вопрос все же экономический, или он является лишь политическим?

По моему мнению, глобально - это экономический вопрос. В конкретных исторических условиях, в которых мы находимся, это экономический и политический вопрос. Я когда-то пытался объяснить господину Азарову, когда он вводил импортозамещение в политику, в принципе правильно.

Я ему говорил: проще всего начать это с культуры украинской. То есть ограничить российские фильмы и дать зеленую улицу украинским. Ограничить российскую книгу, которая сюда без налогов заходит. Ограничить прессу и прочее. И это, по моим расчетам, только это может дать более миллиарда долларов прироста ВВП.

Каким образом?

Когда вы импортируете российскую книгу. Допустим, вы закупили тысячу российских книг на тысячу долларов. Это минус из нашего ВВП. Если вы не покупаете, то эта тысяча долларов останется в Украине. Если вы выработаете свою на замену - это плюс тысяча долларов.

И так же с каждым фильмом. Когда мы покупаем фильм, допустим российский и платим за это 100 000 долларов, это минус 100 000 с украинского ВВП. И поэтому экономически нам выгодно ограничивать, особенно без налогов, влияние другой культуры на наш рынок.

Я хочу сказать, что такие страны, как Швеция, Англия, только на своих песнях были времена, когда зарабатывали больше, чем вся Украина. Чем ВВП Украины. То есть через экспорт культурного продукта они зарабатывали больше, чем все сталелитейные заводы.

Говорят, что такие ограничения могут противоречить нормам ВТО, другим международным торговым соглашениям, что мы не можем этого сделать по этой причине?

Я думаю, это от лукавого. Мы все можем сделать, особенно по отношению к России. Потому что Россия нарушает все нормы международного права, ВТО и прочее по отношению к Украине. И все же я думаю, здесь лоббисты Кремля сидят и распространяют такую информацию. Действительно, они что-то знают, но я вам могу назвать десятки форм, которые легальные.

Какие?

Например, это дотации украинской культуре. Дотации украинским фильмам, украинским книгам. Это снятие налогообложения с всей украиноязычной продукции.

Но есть такие у нас украинские патриоты, как, например, тот же Виктор Пинзеник, или какой-то другой монетарист, который категорически против любого снятия любого налогообложения, чего бы это не касалось. Потому что якобы это нарушает равные условия для функционирования экономики.

Это полный абсурд. Российская литература в большинстве сюда заходит нелегально. Даже если бы у нас был цивилизованный рынок, то девять десятых российского культурного продукта здесь не было бы. А на самом деле он работает в черную.

Российские артисты приезжают, используют государственное имущество, например, Дворец «Украина», зарабатывают миллион долларов и платят сто тысяч – одну десятую часть. Миллион долларов не облагается. Ты спросил: что мы можем сделать? Мы можем принять инструкцию, что государственные учреждения культуры могут предоставлять свои площадки только для украинских артистов.

Допустим, я директор государственного заведения культуры. И передо мной государство поставило задачу быть самоокупаемым. Они самоокупаемые, как правило. На этих российских артистов идут люди, стоят очереди. Немногие из украинских артистов соберут полные залы, если этот зал рассчитан на несколько тысяч.

Я называю аргументацию с другой стороны, для того чтобы ты объяснил, как это должно работать. И они говорят, когда приезжает российская звезда, если она была в Крыму, ей СБУ говорит, что нельзя ехать. А вот если ей можно ехать? А люди хотят ее смотреть.

А люди идут и покупают билеты очень дорого, потому что мы привыкли к этому, потому что наше телевидение дальше промоутирует российских звезд, а не украинских. Потому что россияне и дальше обладают целым рядом телевизионных каналов, особенно информационных, или люди связаны или пророссийски настроены, и украинской культуре здесь будет сложно выдержать конкуренцию?

Вопрос правильно поставлен. Что надо делать? Надо снять с руководителя учреждения необходимость зарабатывать деньги. Можно вернуться к вопросу культуры. На самом деле две вещи, которые любое государство финансирует всегда и на 100 процентов, – это расходы на оборону и расходы на культуру.

Сейчас мы дошли до мирового стандарта расходов на оборону – 3 процента. Не 5, а 3 процента мы выплачиваем, это неплохо. Допустим, НАТО минимально 2 процента требует, во время войны, конечно, надо больше использовать. А если мы возьмем культуру, то любая нация менее 2-3 процентов на культуру не тратит.

А у нас сейчас сколько?

У нас сейчас можно не говорить – это даже 0,1.

Мне кажется, 1,6.

Нет, 1,6 – если у нас ВВП сейчас 100 миллионов долларов, если бы мы тратили 1,6 на культуру - это где-то 35 миллиардов гривень. К сожалению, такого бюджета нет. И то, что мы тратим через Министерство культуры, нельзя назвать процентов на 50 расходами на культуру.

И поэтому надо радикально увеличивать расходы на украинскую культуру, переходить к другому принципу использования денег. На конкурсных началах все надо делать. Мы финансируем государственные дубовые институты, в большинстве, которые не продуцируют культуру, которые удерживают помещения, как правило, отапливают их, машину директора и все расходы – на культуру. И несколько копеек - на 2-3 украинских фильмов. Причем, копеек. Это даже не десятая часть одного голливудского фильма – на все наши фильмы.

Нам на следующий год пообещали 500 миллионов гривень, это уже больше денег, чем было раньше.

Давайте посчитаем. 500 миллионов гривень, если пересчитать на доллары, это сколько? 20 миллионов долларов. Бюджет хорошего американского фильма – где-то 200, ну 100 миллионов. В принципе, то, что я говорил.

А европейский можно снять за 5 миллионов. Но все равно это 5 хороших европейских фильмов.

Можно сказать. Но этого недостаточно, особенно в условиях войны. И если мы не тратим деньги на свою культуру, мы тратим деньги на культуру других стран, а в нашем случае – на культуру наших врагов. Мы – спонсоры российского мира, крупные спонсоры, крупнейшие спонсоры из иностранных государств.

Когда мы покупаем любую книгу, фильм, если он не шедевр, а таких почти уже не осталось, это – прямая поддержка, прямое финансирование российского мира. Мы – главная страна, которая поддерживает русский мир. И это надо понять, испугаться и принимать меры, что делать, чтобы мы прямо не спонсировали цивилизацию московскую православную, которая не отпускает нас в западную и делает все, чтобы разрушить Украину. Такие парадоксы. Поэтому экономика не работает, когда мы говорим о военном деле и о культуре. Потому что сейчас, по моему мнению, культура – это еще большее оружие, чем наши ракеты.

Хотел бы спросить, почему тебя как экономиста и финансиста, который должен быть жестким монетаристом, вообще это интересует? Культура, расходы на культуру? Как это связано в целом с развитием экономики в стране?

Очень интересует. Я пришел к выводу, почему Украина такая бедная и все время не выбирается из кризиса. Потому что наши люди малокультурные. Мы должны признать это и сказать открыто и президенту, и правительству, и депутаты должны знать. Мы необразованные, некультурные, и поэтому мы выбираем такую же власть. Почему некультурные? Ты, видимо, лучше знаешь, сколько западный человек ходит в кино.

Я знаю статистику где-то двухлетней давности – примерно в 12 раз больше, средний европеец ходит в кино больше, чем украинец. Если брать театры, то там в 25 раз больше. Если брать расходы на книги, то там в сто раз больше. Но не только тратит, но и читает.

Средний европеец читает в 15 раз больше книг – своих, своим языком, чем украинец. То есть сейчас разрыв идет на порядок. С таким человеческим потенциалом очень трудно строить новую экономику инновационно. Очень трудно побеждать в соревнованиях с другими нациями, культурными, образованными. Даже если мы отобьемся от России, мы будем и дальше самыми отсталыми в мире, в Европе – это точно.

Поэтому культурная нация, образованная нация – это предпосылка для экономического роста. Потому что самый главный ресурс для экономического роста - это даже не кредит, не инвестиция, а человек. К сожалению, он у нас испорчен. Намного легче зарабатывать деньги, знаешь как? Не за инновации, а за коррупцию. Заплатил откат – получил из бюджета средства, схему придумал: нефть, газ, а сейчас к ним добавился еще банковско-финансовый сектор, который во всех других странах – это священная корова. Там не дают делать коррупцию, потому что она безгранична.