Наталья Заболотная о "Мистецьком Арсенале" и украинце Малевиче

Приветствую вас и хочу сразу спросить о последней вашей инициативе, под которой, кстати, подписался и я, потому что действительно ее поддерживаю. Это инициатива о присвоении аэропорту «Борисполь» имени Казимира Малевича. Мы действительно знаем, что когда прилетаем в какой-то европейский аэропорт, то очень часто он носит имя какого-либо выдающегося деятеля. В Польше, это, например, аэропорт Шопена, в Израиле — Бен-Гуриона...

Так почему Малевич?

Порой говорят, а, вы же художники, вам интересно продвигать имя художника... Казимир Малевич — не просто самый известный в мире художник, он — самый известный в мире украинец. Его знают миллиарды людей на разных континентах, а родился он в Киеве, о чем, кстати, знают далеко не все.

Он действительно считал себя украинцем, хотя имел польское происхождение. Но так же как был польского происхождения Богдан Хмельницкий или митрополит Андрей Шептицкий... Украинцы — нация политическая, и люди разных происхождений делали много для украинской истории, культуры... Так вот и Казимир Малевич себя украинцем называл.

Он был наполовину поляк, наполовину — украинец. Его мать была полтавчанкой, и при том, что в семье все по папиной линии подписывались, что они поляки, он единственный писал во всех анкетах, документах, что он — украинец. Он очень любил Украину, он родился в Киеве, вырос в украинских селах в Харьковской, Полтавской областях, где его отец работал сахарозаводчиком, и действительно навсегда впитал с детства любовь к нашему краю. И сейчас в крупнейших музеях мира висят его полотна с изображением украинских селян... Он писал о том, что любит украинское сало, любил сам уклад крестьянской жизни...

В 1930 году он очень хотел навсегда вернуться в Украину, модернизировать нашу уже нынешнюю Академию искусств, сделать ее Меккой современного искусства. К сожалению, ему это не удалось: в тот год он был арестован ленинградскими чекистами по обвинению в шпионаже, подвергся унизительным пыткам... Следствием этого стала скорая — через четыре с половиной года — смерть от тяжелой болезни.

Казимир Малевич — наш, и очень обидно, когда в мировых музеях под его картинами написано, что это русский художник, а россияне его позиционируют как русского супрематиста и авангардиста. Но вы знаете, я когда была в Art Institute of Chicago, заместитель директора музея проводил экскурсию и когда мы подошли к небольшой работе Малевича, он сказал: «Эта работа была недавно приобретена нашим музеем за 48 миллионов фунтов стерлингов». Я говорю: «Ну зачем это в таком богатейшем музея, где есть все — от Возрождения до полной линейки авангарда», а они отвечают : «Мы чувствовали большую пробел, если в нашем музее отсутствует работа Казимира Малевича».

Это свидетельствует о том, что наш земляк, киевлянин Казимир Малевич является совершенно незаурядной личностью, и музеи, начиная от роскошной коллекции МоМА (Museum of Modern Art, Нью-Йоркский музей современного искусства, — ред), где выстраиваются очереди перед нашими украинскими селянами, в Стеделек-музей в Амстердаме роскошная коллекция Малевича, его работами гордится Центр Помпиду в Париже, его работы есть в Альбертина в Вене... Самая большая коллекция в России — это коллекция именно той последней выставки из Киева, из Национального музея, которая полностью перекочевала в Русский музей и в Третьяковскую галерею...

Но Малевич — наш, и мы должны забирать, отстаивать имена украинцев. Я убеждена, если бы мы переименовали эти воздушные ворота в нашу страну год назад, то, возможно, нам было бы легче убедить голландцев на этом референдуме, потому что там наверняка знают, кто такой Малевич, но я уверена, что они не знают, что он родился в Украине.

Это правда. Я упоминал уже когда-то в этой программе, что меня поразил музей Ротко в Даугавпилсе, который является, пожалуй, одним из самых дорогих художников в мире, картины которого продавались за самую высокую цену... Хотя очевидно, что Малевич в историческом разрезе, фигура в современном искусстве точно не меньшая.

Так вот этот музей, который был построен при помощи средств европейских, он стал одновременно и музеем этого города, потому что он рассказывает о периоде, когда этот город назывался Двинском и где родился Ротко, и его на самом деле очень дорогие работы, временно переданы в экспозицию семьей и некоторыми музеями, и много копий его работ... и все это сделано очень современно и очень интересно.

Мы очевидно не уделяем внимания не только Малевичу, но и вообще периоду Киевского авангарда 20-х годов прошлого столетия, который был фактически Меккой в современном искусстве не только изобразительном, но и театральном — вспомним того же Леся Курбаса, известного своими спектаклями и, в том числе, совместными постановками в Москве с Михоэлсом, который, кстати, также родился в Двинске... Вот видите, как тесно все переплетается, а мы об этом говорим очень мало.

Но все же есть большое сопротивление. Я так вижу, что всегда среди украинцев относительно этой вашей идеи, которая как будто должна была быть поддержана всеми, есть большой, я бы даже не сказал сопротивление, но сомнение. С чем эти сомнения связаны?

Я считаю, причина в том, что Украина долгое время в этой геополитической зависимости, и, например, России, империи было невыгодно, чтобы Украина ассоциировалась с чем-то профессионально настоящим, страна должна ассоциироваться с лубком.

И, возможно, эта наша извечная стойка в шароварах, варениках, лопухах, то есть в каком-то народном искусстве, что это наш приговор, что мы не должны посягать на что-то большое и величественное. И, конечно, центром всегда считалась Москва, отток кадров — в Москву.

Почему я так веду борьбу за право, чтобы в конце концов был построен Мистецький арсенал — потому что в нашей стране нет такого крупного, титульного музея, который был бы культурным маяком на мировой карте. А мы же знаем, что 40 процентов — это культурный туризм в мире. Миллиарды людей ежегодно мигрируют в поисках интересных культурных мест.

Какие вы слышите отзывы? У нас тут был, кстати, Анатолий Криволап — самый дорогой современный украинский художник, если мы уже говорим о самых дорогих, хотя это не главное достоинство великих художников, — который просил меня: «Поддержите Заболотную, потому что она единственная поддерживает изобразительное искусство».

Чувствуете ли вы некий феномен того, что вы сделали, когда к вам приходят люди из других стран? Видят ли они для себя привычную в европейской стране ситуацию и находят в Украине что-то похожее, или они видят что-то феноменальное в том, что вы делаете и в украинском искусстве в целом?

Мне очень приятны слова Анатолия. Мы дружим, и за эти пять с половиной лет активной работы нашей команды в Мыстецком арсенале мы работали, наверно, с тысячей, с полутора тысячами художников, экспонировано десятки тысяч работ, воплтили 60 проектов. Музей посетили более трех миллионов человек, и половина из них — дети, что является особым предметом нашей гордости.

Мы сделали все, чтобы сломать стереотип, что музей — это скучно. Музей — это праздник, это жизнь, это любовь. Музей — это общение, коммуникация, это гибкая концепция, динамика. И нам удалось из строительной площадки с сомнительным провенансом создать самый актуальный культурный центр Киева и Украины. Мы сделали много международных проектов — в частности Первую Киевскую биеннале современного искусства ARSENALE 2012. И сегодня мы с нашей командой приняли такое решение, что, возможно, в апреле следующего года мы откроем Вторую Киевскую биеннале ARSENALE 2017. Это трудные проекты, но они делают репутацию нашей стране.

И почему возникла такая инициатива у нас в Арсенале: Украине позарез нужны репутационные качественные шаги — начиная от такого сложного как построить музей, который стал бы славой нашей страны, делал бы променанс украинского наследия, модернизировал бы отношение к ее истории, актуализировал бы современное и не только современное искусство.

Нам нужно создавать яркие маяки иназвать международный аэропорт «Борисполь» именем Казимира Малевича — это стресс для мира, это сделать такой хороший стресс, эффект разорвавшейся бомбы...

А как эта идея к вам пришла? Это вы придумали, или кто-то подсказал, или вы с кем-то говорили?

Эта идея просто пришла... Ну пришла же идея из долгостроя сделать музей, создав временное пространство. Мы очень любим Малевича. Вы знаете, 2015 год был очень знаковым для Арсенала. Нам была подарена коллекция Игоря Диченко (кстати, 24 мая исполняется год, как он умер), который собрал невероятную коллекцию авангарда, о котором вы только что упоминали.

Он очень любил Арсенал, мы с ним дружили еще со времен Украинского дома, и его вдова Валерия Вирская, которая (страшно подумать) также умерла этой зимой, успела подарить именно Мистецькому арсеналу, потому что она знала, что Игорь Диченко очень верил, что это будет Музей, очень хотел, чтобы его коллекция, этот огромный пазл украинского искусства — 504 работы, которые заполняют некую музейную лакуну в Украине и могли бы быть гордостью любого музея, среди которых работы Казимира Малевича.

А каким вы бы хотели видеть Мыстецкий арсенал? Ведь вы в этом музее выглядите как главный режиссер который время от времени привозит какую-то выставку, которая становится событием, постановкой. Потом эта выставка проходит и приходит новая, то есть все время происходит движение, тогда как большинство музеев имеют постоянные экспозиции, за счет которых живут, проводя иногда небольшие выставки. А есть нарративные музеи, которые строятся в Европе.

Вот каким должен быть Арсенал? Вы должны свои фонды увеличивать, или это должна быть некая площадка, куда приходят и выставляются уникальные выставки, которые являются актуальными и порой нарративными и не совсем, и это не всегда изобразительное искусство — мы помним, у вас была блестящая выставка, посвященная фильму «Тени забытых предков» и другие блестящие эксперименты... Так что это должно быть?

Мыстецкий арсенал — это музейный комплекс, который после реставрации станет музеем истории украинского искусства — от древности до современности. Я разговаривала, кстати, с Евгением Нищуком еще до его назначения министром культуры на вторую каденцию и просила поднять вопрос, что Мыстецкий арсенал должен объединить несколько музейных коллекций, и эти музеи уже даже изъявили такое желание.

У них есть уникальные коллекции, но они постоянно находятся под каким-то давлением — то ли под давлением Лавры (те, что расположены на ее территории), то ли под давлением безденежья, недостаточного внимания. Они сейчас есть разных форм собственности, подчинения. Вот например уникальный Музей театра и киноискусства, где есть уникальная коллекция авангарда, и мы уже показывали три года назад в колобратии этого музея и коллекции Диченко уникальный проект «Сцена украинского авангарда».

А почему бы действительно это не сделать?

А еще — уникальный Национальный музей украинского народного декоративного искусства и его прекрасный директор Адриана Феодосиевна Вялец. Из этого музея мы в течение года показали две выставки, которые посетили десятки тысяч людей. Это выставка Катерины Билокур «Хочу быть художником» и выставка Марии Приймаченко, на которую за месяц пришло около 90 тысяч посетителей.

Видимо до того, как это было выставлено ву вас, о коллекции знали значительно меньше людей.

Да, и эти музей очень хотят на нашу территорию. Это возможность и не уничтожить статус музея, и в то же время придать ему другое звучание. Такой дар у Мыстецкого арсенала — он является прекрасным обрамлением для бриллиантов украинского наследия. Например тот же Музей исторических сокровищ Украины, который является филиалом Национального исторического музея и которому так тесно в Лавре... Вы представляете, как бы выглядело то Скифское золото в исторических подвалах Арсенала? Опять-таки, не уменьшая статуса музея и не ликвидируя музей, которому оно принадлежит.

То есть это музейный комплекс, и мы не имеем быть егоцентристами — мы долны укротить свой музейный эгоизм и думать о том, как подать украинцам и миру это национальное наследие.

Мы чрезвычайно богатая талантами страна. Но в том же Национальном музее 95-97 процентов уникального украинского искусства находится в фондах. Мало помещений, они уже 10 или 15 лет борются за право построить большой музей на Институтской, 3, но мы понимаем, что время, увы, не предоставляет больше возможностей — и в финансовом плане, и потому, что эти территории уже кому-то принадлежат.

Но есть Мыстецкий арсенал, который не является частной собственностью, это достояние государства... И я считаю, что такое здание как здание Арсенала — это подарок судьбы, это дар истории, и мы его должны использовать.

И аэропорт Казимира Малевича... Я уверена, что будущее Арсенала и создание культурных маршрутов — благодаря реставрации тех же деревянных церквей, наших замков, таких как Олеский или Подгорецкий... у нас чрезвычайно много движимого и недвижмсого наследия, нужно только понять, что оно может скоро пропасть с культурного ландшафта нашей страны.

А инвестиции в культуру, инвестиции, государственные или частные, в искусство — это инвестиции в будущее. Мы уже говорили, что 40 процентов в мире — это культурный туризм. В той же Франции министр культуры — это правая рука президента, потому что культурное наследие Франции на 70 процентов наполняет бюджет страны.

Мы ничем не хуже, и потенциал того же Арсенала, когда он будет построен — это 70 тысяч квадратных метров, это вокруг фактически 9,8 гектаров территории, которая является важным пазлом истории нашей страны, это 10 миллионов внутренних и иностранных туристов в год, и это пополнение казны страны.

Потому что туристы приезжают в конкретный музей, но они живут в гостиницах, питаются в ресторанах и кафе, посещают сопутствующие культурные и развлекательные заведения. Таким образом оживляется страна. Это, кстати, и есть реформа развития — стимулирование туризма.