"Черный лебедь" Надежда. Почему история Савченко задела всех

Черный лебедь, если помните – это такой термин из одноименной книги Насима Талеба. Означает событие или явление, которое совершенно невозможно было предсказать, но которое резко меняет ситуацию, заставляя вещи идти не так, как изначально было запланировано. 

За эту нашу войну "черных лебедей" пролетало несколько. Например, к ним явно можно отнести инцидент со сбитым "Боингом".

Савченко тоже такова. Ее арест и "суд" над ней могли бы стать лишь одним из двадцати дел о "прессовании" Россией украинских граждан. Однако она оказалась слишком необычна. Как в свое время процесс над Pussy Riot вышел за рамки истории о мелком хулиганстве, так и эта имитация судопроизводства становится отдельным историческим сюжетом.

Еще одно удивительное качество этой истории – в том, что нестандартность, необычность главной героини так или иначе повлияла на все стороны конфликта. Никто не остался в стороне. Каждый приложился к суду над ней кусочком своего сердца или своей желчи, никто не смог просто пройти мимо. 

И всем она оказалась по-своему полезна.

Удивительно наблюдать за реакцией "ватной" среды на это дело. Не то чтобы от этой публики можно было ожидать высокого благородства, но, признаться, итоговая ожесточенность каждого "рупоришки" и "микрофончика" на какое-то время сбила меня с толку.

Тысячи людей исходили однотипным ядом, награждали ее шаблонными проклятиями, пророчили ей все возможные кары и заламывали руки, сожалея о их недостаточности. Сотни из них определенно знали: дело – липа, но от этого шипели свое "распни! распни!" еще ожесточеннее. Создавали себе реальность, в которой никто вслух не усомнится в ее виновности – а, значит, на действительное положение дел можно не обращать внимания.

Врезался в память пример "священника", который жаловался следствию, как она лично брала его в плен и долго била по текстикулам. Учитывая, что это свидетельство было очевидно ложным и легко опровергалось уликами, адвокаты попытались за него уцепиться – суд быстренько решил оставить это заявление без рассмотрения. Понятно, может, у человека сексуальная фантазия такая – но когда бывший священнослужитель специально приходит, чтобы полжесвидетельствовать?

Я не сразу понял, чем именно Савченко заслужила такую лютую, явно иррациональную ненависть этой братии. Потом стало ясно: как и в случае с Pussy Riot , они просто искали точку приложения давно накопленной агрессии.

Сидя у телевизоров, слушая калиброванный тембр Киселева и сжимая кулаки от ненависти, они ждали, когда же у них будет возможность попинать Украину. Желательно – так, чтобы для этого не приходилось вставать и куда-то ехать. И вот – такая возможность.

Украинский офицер в плену. Да еще и женщина, сильная, наглая – как и в случае с Pussy Riot , это вызывает отдельные приступы ненависти, отдельное желание растоптать, поломать, задавить. Как тут не вложить свою маленькую лепту в "победу над фашизмом", хотя бы в виде призыва к расправе над пленным.

И не важно, виновата ли она, не важны те журналисты – елки-палки, да большая часть обвинителей без подсказки не вспомнит их имена! Даже сама Савченко не важна: важен ее образ. Уничтожить его - их психологическая необходимость.

Савченко для них – как кукла вуду, тыкая иглами в которую, хочешь нанести вред всей "неправильной, бандеровской" Украине.

С другой стороны – переживающие за нее украинцы. Что и говорить: они получили свою Жанну д’Арк. Живой и наглядный пример героизма. Пример совершенно ненормального – и совершенно искреннего человека, об ненормальную искренность которого второй год ломает зубы машина, которая, не пукнув, переваривала миллионы.

Образ для всенародного восхищения. И, возможно, будущего разочарования для многих. Таков уж наш народ: он сначала влюбляется, потом ждет от объекта чувств совпадения мнений по всем вопросам бытия, потом – поскольку совпадение никогда не бывает полным – разочаровывается. И вспоминает о тех временах, когда можно было любить не омраченный образ героя.

С третьей стороны – российский креативный класс, условно-оппозиционный просто в силу социальной роли. Как многие его персонажи смаковали письмо Савченко Азару! Как превозносились над ней! Экая варварица: даже пишет с ошибками! И не важно, что на чужом ей языке.

Экая шельма: так резко ответила бедному журналисту, что, небось, и его бы с радостью завалила, да возможности не было! Экая гадина: увидела в его манерах, в его вопросах, в его столь свойственном этой социальной прослойке стиле, обычный цинизм человека со сломанными крыльями, но не оценила, не восхитилась и не посочувствовала, а презрительно сплюнула. Это некрасиво!!!

В общем, эта жертва режима – в отличие от многих предыдущих карнавальных – их не удовлетворила эстетически и идеологически, оскорбила и отвратила. Они посовещались и решили полагать, что это потому, что они лучше нее.

С прочих сторон собрались люди, для которых Надежда – человек, внезапно ставший политическим фактором. Возможностью ввести новые санкции. Предметом торга. Залогом успеха партии. Невольной жертвой политического сговора? Сознательным участником политического сговора?

Кто-то вспоминает ее недостатки: мол, в Ираке и после него была психологически неустойчива и склонна к нарушениям дисциплины. Кто-то уже сейчас прикидывает ее дальнейшую политическую карьеру: с ужасом или в предвкушении.

Все эти люди вписывают судьбу украинской летчицы в свою схему мира. Во всех этих схемах она – важный фактор, явление, фигура. Уже это заслуживает огромного уважения. Вне зависимости от отношения к ней, каждый видит в ее судьбе эмоционально значимую деталь мироустройства. Наверное, так и рождаются истории героев.

Правда, у героев есть проблема: их редко видно из-за их славы. Я не имею ни малейшего представления, что за человек Надежда Савченко. Мне, признаться, немного интересно. Не вполне уверен, что остальным тоже.