Тарас Стецькив: Минские договоренности надо выбросить в помойку

Мы понимаем, что Минские договоренности сейчас приходят к своему так называемому "часу X", рано или поздно все должно разрешиться. Какие последствия встречи президента Порошенко с канцлером Меркель?

Скорее всего, президент Украины был вынужден объяснять немецкому канцлеру, почему Украина не выполнила пункт 11 Минских договоренностей, в части принятия изменений к Конституции, которые предусматривали особый статус Донбасса. Почему я так говорю? Потому, что вся риторика участников Нормандской четверки, в частности Путина, Меркель и Олланда, не оставляет никаких сомнений, что речь идет о том, чтобы заставить Украину в одностороннем порядке, в очередной раз, выполнить пункт Минских договоренностей.

Достаточно посмотреть, что говорил Олланд, выступая перед дипломатическим французским корпусом, какая риторика была у Путина и какую риторику взял на вооружение Грызлов, новый представитель Путина в переговорной группе. Этого достаточно, чтобы понять: три участника из четырех хотят заставить президента Украины, а через него украинский парламент, в очередной раз унизиться, пойти на встречу России, которая в обмен на это обещает где-то в будущем выполнять Минские договоренности.

Но мы понимаем, что это было закреплено подписью...

Так проблема в том, что на самом деле, действительно, - хоть Минские договоренности и не носят международного правового характера, это не есть документ...

...так это даже не Будапештский меморандум

Но, к сожалению, там стоит подпись Кучмы. Кучма, видимо, уполномоченный был Порошенко, но мы до сих пор не можем найти, а где же были именно полномочия!? Вообще, на подписание международных договоров должна быть директива главы государства – здесь каких-либо директив не было.

Когда нам показали документ, которым Кучму уполномачивают, то там написано, что президент Украины лишь делегирует своего представителя Леонида Кучму на переговорный процесс в Минске. Никаких других документов, которые бы давали право Кучме это подписывать, там нет. И поэтому мы сейчас заложники этого бумажки. Я его рассматриваю, как "договорняк" четырех человек. Точнее, четырех человек, которые подписали сам комплекс мероприятий.

Президенты Украины, России и Франции и канцлер Германии подписали меморандум, который принимает комплекс мер. Вот такая абракадабра, которая не имеет аналогов, пожалуй, в современной дипломатической практике , - абракадабра из двух документов, и теперь им припирают Украину к стенке.

Уже приперли, можно сказать, потому что в свое время подписали-приняли, а потом все начали разбираться и выяснили , что это, по сути, бомба замедленного действия.

Да. И тогда об этом говорили. Но тогда Порошенко всех успокоил, что этим мы дадим Украине мир, что боевики наступают, и надо сделать, чтобы не гибли мирные люди, поэтому надо это подписать. Мы видим сейчас, за год , - мир не пришел, наши люди как гибли, так и продолжают гибнуть.

Может, президент Украины рассчитывал, что за год что-то случится, или падишах сдохнет, или ситуация поменяется. Россия пока что стоит. И Путин теперь поднимает Минские договоренности и прямо тыкает украинскому президенту: "смотри, ты подписал обязательство и подписал, что должен изменить Конституцию! Там написано, что надо особый статус Донбасса!? Написано. Там написано, что надо согласовать те изменения в Конституцию с боевиками "ДНР"-"ЛНР"? Написано. Выполняй!". И у президента Украины, по сути, нет выбора, он дал обещание Путину, он дал обещание на Западе и теперь они ему говорят.

На наше большое счастье, в нашей стране есть такая-сякая Верховная Рада, от которой на самом деле зависело, - дать 300 голосов в Конституцию и закрепить особый статус Донбасса, или не дать. Поскольку Верховная Рада не набрала этих 300 голосов, - президент оказался в тупике, должен был дважды собрать юристов, чтобы выкрутить ситуацию. Сначала обратился в Конституционный Суд, чтобы суд растолковал, то ли эта сессия очередная, то ли та, которая идет за предыдущей, то ли просто следующая? Это смешно с точки зрения здравого смысла. Ведь если сегодня, например, среда, то завтра будет четверг, а не пятница. И беда в том, что ни президент, ни голова Верховной Рады не заметили, что на самом деле разъяснение Конституционного Суда по этому поводу уже есть. Оно еще в 2002 году было.

Но если Верховная Рада снимает это с повестки дня, или не голосует, то все – вопрос провален. Тогда как будет выглядеть Украина в глазах международных?

Ну если бы так было, то я бы считал, что это является проявлением суверенной позиции украинского парламента. Мое убеждение состоит в том, что, независимо от реакции на Востоке или на Западе, украинский парламент обязан так поступить. Он должен отклонить эти изменения к Конституции. А почему украинская позиция в вопросе войны на Донбассе должна зависеть от того, есть санкции или нет, а цена на нефть 25 долларов, 50 или 70?!

Если украинская сторона только на это надеется, тогда ей хана. Я считаю, что украинская сторона должна иметь вариант, когда санкции принимаются и когда санкции снимаются. Но самое главное, что должен запомнить каждый украинский политик: ни одна неблагоприятная внешняя ситуация, никакая благосклонность или неблагосклонность Запада не может заставлять нас поступаться своими национальными интересами. Мы не имеем права забирать Донбасс в состав Украины на российских условиях.

Я то согласен с Вами, но если Верховная Рада все же примет изменения?

Ну, сейчас голосов нет и, надеюсь, их не будет. Но если вдруг так случится, тогда в Украине найдутся люди, которые выставят этот вопрос на референдум. Я считаю, что никакая Верховная Рада или президент не могут решить такой вопрос без учета мнения украинского народа. И тогда мы пойдем на референдум. И я вас уверяю, что этот референдум выиграют противники особого статуса.

Даже если Украина вернет контроль над границей, я не знаю, как Украина будет контролировать эти стаи моторол.

Никак. Опасности следующие. Самая большая опасность, если особый статус есть у Донбасса, то не трудно догадаться, что особый статус начнут требовать для себя и другие регионы. Например Закарпатье, Бессарабия, возможно, в Галиции также начнут требовать автономии.

Второе, если мы узаконили особый статус, то понятно, кого выберут на оккупированных территориях. И эти бандиты начнут разъезжать со значками депутатов местных советов по всей территории Украины, так эти бандиты получат иммунитет. И эта бацилла, эта гангрена начнет разрастаться по всей территории Украине.

Аналогично было в 2006 году, после победы Майдана, когда бывшим регионалам дали получить значки, которые предусматривали неприкосновенность.

Они получили индульгенцию, и эти получат. А что мы услышали на последних переговорах в Минске? Грызлов от имени Путина озвучил дополнительные требования, что они хотят для себя квоты на выборах в Верховную Раду, потому что им мало значков депутатов местных советов – они хотят депутатов Верховной Рады, и они хотят иметь право вето на внешние политические решения Украинского государства.

Вот главное, что интересует Путина. Он запихивает особый статус Донбасса для того, чтобы блокировать движение Украины в Европу и НАТО. И то, что Грызлов это озвучил, ну я просто прозрел, я думал, что они будут держать до последнего. Но что-то их заставляет уже сейчас эти карты выставлять на стол переговоров. И фактически настоящий план Путина раскрылся. Путина не интересует только пункт 18 переходных положений украинской Конституции, где прописан особый статус. Путина интересует достать, с помощью этого Донбасса, право вето на движение Украины в Европу. И мне очень обидно, что президент Украины этого не понимает, или делает вид, что он этого не понимает.

Ну а если бы была возможность помочь Петру Алексеевичу, сказать: "уважаемый господин президент, вам в данной ситуации было бы хорошо поступать так, так и так". Есть у него какой-то коридор для выхода? Ну притвориться глухим и слепым он не может, потому что Минские договоренности практически действуют. Ангела Меркель ему говорит: "Петя, выполняй то, что вы там напринимали". И он должен, конечно, не по своей воле.

Президент Украины на сегодня глух к диалогу с украинским обществом, с представителями общественных организаций. Я хочу сказать, что мы не можем пока достучаться. Я был одним из инициаторов обращения к президенту от 13 августа прошлого года, которое подписало более 200 украинских интеллектуалов и общественных деятелей. Там были герои Украины Игорь Юхновский, Левко Лукьяненко, Степан Хмара, Владимир Василенко, то есть люди, которые творят интеллектуальное лицо Украины. Мы обратились к президенту, чтобы он нас выслушал и чтобы не делал такого шага. Но президент как-то болезненно на это отреагировал. И вместо того, чтобы выйти на диалог с подписантами, он пригласил нескольких из них и и встреча превратилась в монолог.

Момент амнистии вы как-то анализировали?

Момент амнистии для нас вообще недопустим. Потому что в Минских договоренностях дословно прописано, что амнистии подлежат все лица, которые принимали участие в событиях, которые имели место в 2014 году в отдельных районах Донецкой, Луганской областей. Все лица, которые принимали участие в событиях... То есть все события, которые происходили в 14 году на оккупированных территориях - подпадают под это определение, и следовательно все без исключения лица  должны быть подвергнуты амнистии.

И на разговоры украинской стороны, что мы, мол, не будем амнистировать тех, кто совершил преступления, Путин ответит, нет уважаемые, читайте внимательно Минские договоренности, там писали всем без исключения, и в событиях, которые имели место. И как мы теперь выкрутимся из этой амнистии? А никак не выкрутимся. Мы можем выкрутиться из этой амнистии и особого статуса, только если президент и Верховная Рада четко стали на позицию выхода из Минских договоренностей. Я бы не боялся сейчас поставить вопрос о том, что Украина выходит из Минских договоренностей, поскольку Россия их не выполняет и Украина ставит перед западным сообществом и перед ООН вопрос о поиске другого формата.

Но если бы я был президентом, я бы сказал, господин Тарас, вы бросаете Украину на российские танки, потому что весь мир будет обвинять, что именно Украина сорвала Минские соглашения.

И я бы в таком случае пошел на тот риск, о котором ты говоришь, что нас может кто-то обвинить в этом. Но Украина, в конце концов, имеет свою суверенную позицию. И если президента маловато, то я бы специальным решением Верховной Рады, которая по Конституции определяет основы внешней политики, - не президент, - отозвал украинскую делегацию из Минска, принял бы решение, что Украина выходит из переговорного Минского процесса и решением Верховной Рады я бы предложил другой формат, например Будапештский. Как способ - международную конференцию, как способ решения войны на Донбассе.

А не добьет парламентскую коалицию любое голосование по поводу особого статуса Донбасса?

Я думаю, что больше шансов достичь консенсуса, когда парламент станет на точку зрения отрицания Минских договоренностей. Поскольку на этой точке зрения можно консолидировать силы.

Ваши друзья-депутаты что говорят?

Депутаты гораздо быстрее объединятся на отрицании Минского процесса, чем на точке зрения президента. Где будет больше раскола? Раскол и общества, и парламента будет большим, если президент не сойдет со своей позиции, что Минским договоренностям альтернативы нет. А когда мы станем на позицию, что Минские договоренности надо выбросить в помойку, то тут шансов на консолидацию и парламента, и общества гораздо больше.