От любви до ненависти: Изменят ли нападения в Кельне отношение Германии к беженцам

Конфликт между теми, кто выступал против политики "открытых дверей" для беженцев, и теми, кто радовался такой прогрессивной позиции собственного государства, и ранее был крайне актуальным. Но ранее мигранты были темой для вечерних ток-шоу и громких газетных заголовков. Большинство немцев лишь с осторожностью наблюдало за ростом количества непривычных лиц в центрах городов, не понимая, этично ли связывать это с появлением объявлений об опасности карманных воришек.

В бытовом плане это выливалось лишь в отмену некоторых поездов и необходимость проходить паспортный контроль на определенных участках границы. Наиболее активные и сердечные немцы пытались помочь деньгами, старой одеждой и волонтерской работой. В целом же кризис беженцев повлиял на немецких бюргеров не намного больше, чем долговой кризис в Греции. То есть никак.

Правым радикалам был необходим повод говорить об упадке старой Германии, левым радикалам — об угрозе со стороны правых радикалов, немецким журналистам — повод для их любимого морализаторства. Все были довольны.

Но массовые нападения сексуального характера в самом центре немецких городов радикально изменили эту ситуацию. И дело даже не в том, что немцы в один день начали ненавидеть беженцев. Первые после беспорядков социологические опросы показывают, что особого роста ненависти к иностранцам жители ФРГ не выражают.

Также не выросли рейтинги антииммигрантской партии "Альтернатива для Германии", которая в последнее время пытается набирать баллы на скользкой теме кризиса беженцев. А свое отношение к правым радикалам немецкое правительство никоим образом не изменило. Митинг против насилия со стороны беженцев возле кельнского вокзала, который превратился в ксенофобский шабаш, разогнали с помощью водометов.

Главная проблема в том, что обычные немцы были вынуждены примерить эту ситуацию на себя. В отличие от абстрактных вопросов вроде дополнительных расходов на содержание беженцев или проблем их интеграции в немецкое общество, перспектива сексуального насилия со стороны мигрантов является серьезным психологическим раздражителем. Признания женщин, рассказывающих об ужасе, который им пришлось пережить, не могут не вызывать сильных эмоций.

Ощущение женской беззащитности и мужской неспособности защитить на немецких улицах подрывает доверие к государству и вынуждает немцев считать эту проблему не абстрактной болтовней, а угрозой собственной безопасности. А в такой ситуации вопрос толерантности, мультикультурности и другие сложные идеологические конструкции отходят на задний план. Главную роль начинает играть желание быстро устранить опасность.

И в этом контексте немецкие политики и СМИ вынуждены будут наперебой доказывать, что они способны защищать интересы обычных немцев. В попытке не давать поводов для ксенофобии некоторые журналисты не сообщали о преступлениях, которые были совершены лицами, ищущими убежища, а от полицейских потребовали не обнародовать информацию о подобных преступлениях без конкретного запроса со стороны СМИ. И хотя такие случаи были единичными, достаточно было несколько подобных фактов, чтобы немцы преисполнились недоверием ко всему государственному аппарату и журналистскому цеху. Желание найти ответственных за бардак в Кельне было сильнее любой логики.

Теперь немецкие политики наперебой бросаются предложениями, каким образом сделать миграционное законодательство более жестким. А лидер социал-демократов Зигмар Габриэль, который еще недавно критиковал Меркель за слишком жесткое отношение к мигрантам, требует определять для беженцев место их проживания, чтобы не создавать гетто в крупных городах. Журналисты же разоблачают как политиков, так и самих себя, морализируя уже не на том, как плохо иметь предубеждения в отношении беженцев, но и на тему того, насколько они сами виноваты из-за собственной предвзятости в непричастности беженцев к ряду социальных проблем.

Это совсем не означает, что уже завтра немцы превратятся в ксенофобов, а к власти придут откровенные неонацисты. Немцы просто вынуждены будут жить в новых условиях, в которых уже давно спокойно живут их соседи. Со всеми этими проблемами в свое время начала сталкиваться Франция, и там, действительно, появился "Национальный фронт" во главе с Ле Пен, а также журналисты и писатели, которые не только не скрывают о своей антииммигрантской позиции, но и не являются при этом маргиналами в собственном обществе.

Представить нечто подобное в Германии еще недавно было довольно сложно. А теперь это постепенно станет нормой. И хуже от этого будет беженцам, а не немцам. Сердечных волонтеров с теплой одеждой не будет, а шансы быть избитыми посреди улицы возрастут во много раз. Да и выбить деньги на обустройство приютов чиновникам теперь будет труднее, а в самих приютах уже никто не будет ждать с распростертыми объятиями. Время "Refugees are Welcome" уже прошло. И из абстрактного морального долга помощь беженцам превратилась в проблему, которую необходимо решить. И немцы будут ее решать без особой ненависти, но и без прежней приязни к обездоленным.