Конец изоляции. Что означает приглашение Путина в Мюнхен

Новость о том, что Владимира Путина пригласили на Мюнхенскую конференцию по безопасности, прошла для украинских медиа незамеченной. Впрочем, на нее стоило обратить внимание. Ведь речь идет не о маргинальном мероприятим. Мюнхенская конференция уже много лет является площадкой для влиятельных участников, которые за кулисами могли искать решение самых сложных кризисов. В 2015 году ее "хедлайнером" была канцлер ФРГ Ангела Меркель, а годом ранее — американский вице-президент Джо Байден. Три года назад появление делегации из Ирана на этом мероприятии стало началом конца международной изоляции Тегерана. Вполне возможно, что появление Путина на конференции может иметь подобные последствия и для России.

Сторонникам конспирологии не стоит усматривать в этом спецоперацию российских спецслужб, ведь российского президента пригласил далеко не тот, кого в Германии называют "Putinversteher" (с немецкого — "те, кто понимают Путина"). Вольфганг Ишингер, глава Мюнхенской Мюнхенскую конференцию по безопасности, известный своей жесткой позицией по отношению к Москве. Он был одним из немногих немецких чиновников, которые открыто призывали поставлять Киеву вооружение, необходимое для защиты от российской агрессии.

Позиция Ишингера в этом вопросе не является свидетельством российских желаний вернуться в мировую элиту. Речь идет о желании Запада снова увидеть Путина своим собеседником. В этом нет ничего удивительного — слишком много проблем в мире, которые беспокоят западных лидеров, пересекаются с интересами Москвы. Восстановление диалога на определенном уровне было лишь вопросом времени. Так же разговаривают с Ираном, который не перестал быть источником опасности в регионе, и который продолжает называть США и Израиль своими главными врагами.

Путин еще не согласился приехать в Мюнхен. Но действия России на международной арене не оставляют сомнения — Москва стремится вернуться к клубу "великих государств". Или, по крайней мере, найти повод самой в это поверить. А Запад уже не против того, чтобы сделать шаг навстречу. Конечно, даже такое символическое возвращение даст Путину дополнительные рычаги в отстаивании собственных интересов в Украине. И для Киева это будет означать новый вызов, пусть даже в нем и нет ничего непредсказуемого.

Украина не может изменить эту ситуацию. Попытки обвинить западных партнеров в измене ничего не дадут, ведь в политике нет вечных друзей и врагов, есть только вечные интересы. Да и Запад не рассматривает возобновление диалога с Россией в пакете со сдачей собственных интересов в Украине. Это, скорее, возможность согласовать диалог относительно всех сфер, среди которых Ближний Восток занимает ведущее место. Если это параллельно позволит западным лидерам интенсивнее искать выход и из украинского кризиса, они не будут протестовать. Но разменивать решение одной проблемы на уступки относительно другой ни в Берлине, ни в Вашингтоне не привыкли.

Поэтому попытки протестовать против налаживания такого диалога могут больше навредить Киеву, чем Москве. В то время как последняя будет доказывать свою незаменимость в решении ряда мировых проблем, Украина таким образом лишь дискредитирует себя как надежного партнера Запада. Действовать в таких условиях придется гораздо осторожнее и искуснее. Нам не остается ничего другого, кроме как поздравить налаживание диалога, обращая внимание не на то, что с Москвой разговаривают, а на то, как это делается. Пока привязка санкций к выполнению Минских договоренностей и восстановлению территориальной целостности Украины сохраняется, время играет на украинской стороне.