Виктор Зотов - архитектор, который ценит пустоту

- Мы в нашей программе рассказывали о многих литературных, музыкальных, кинематографических фестивалях, о людях, которые их делают. Оказывается, в Украине есть большой архитектурный фестиваль, если можно так назвать. Скорее, урбанистический, да? Так в чем же разница между архитектурой и урбанистикой?

- Архитектура – это часть урбанизма. И из архитектуры я бы оставил традиционное занятие, которое всем привычно – это строительство хороших домов. А все ценности, которые мы обнаруживаем в своем обществе, в себе каждый из нас, за последние полтора года особенно, я бы связывал с урбанизмом. Это максимально широкий процесс, связанный с развитием городов.

- Я очень любил Киев, когда в него приехал еще в восьмидесятые годы, - это была для меня сказка. Это был такой "булгаковский" Киев... Провинциальный, потому что он не был столицей независимой Украины, еще был столицей советской, эта провинциальность здесь чувствовалось, но очень уютный. Однако сейчас в Киеве жить очень уютно или нет?

- Мой офис удален от моей квартиры на расстоянии 200 м. В течение девяти лет дистанция между офисом и жильем была 3 км – от пл. Славы до Майдана, когда нужно было проходить три парка, а потом еще Европейскую площадь и Майдан. И теперь я понял, что проход по Майдану – крайне неприятное дело. Я прихожу уже наполненный тем негативом, которым он оброс (это без учета последних политических событий).

Так вот, чем же оброс Майдан и что собственно неприятно? Оброс признаками потребительской культуры - это реклама, ларьки, т.е. торговля, и автомобили.  Любая реклама – это зло. Автомобили – это переоцененная составляющая нашего благосостояния, качества нашей жизни.

- У нас себя прорекламировать можно в любом месте, даже на памятнике архитектуры повесить какой билборд, и это зло, конечно. Но если вы поедете в Европу, то там на телевидении есть реклама, и за счет рекламы там существуют газеты. Но вы не увидите такого огромного количества билбордов, так как это портит внешний вид зданий. То есть эта реклама финансирует так же, как лотерея, лотерея - это плохо, как и азартные игры, но во всем мире они финансируют культуру или кино. А у нас ничего не поддерживается таким образом.

- Я думаю, любой вопрос нужно обсуждать в дуальной природе всего, что есть. Теоретически можно представить, что реклама – это неплохо. Вы приводите примеры развитых стран. Я делаю акцент на том, что это гипертрофировано. Это дисбаланс нашей жизни. Это – манипуляция нашим сознанием. Цель – чтобы человек что-то брал.

Считаю, что для нас, для украинцев, важно, особенно сегодня, создать намерение избавиться от лишнего.

- Что нужно сделать в Киеве, чтобы здесь можно было комфортно жить?

- Первое. Нужно открыться мировому опыту: смотрим, как люди делают, адаптируем этот опыт под себя, получается точно наше. Сейчас переоценивают страх потери аутентичности. Из моего личного опыта: когда ты смотришь множество журналов, все интернет-ресурсы твои, и тогда чаще всего получается что-то уникальное. А когда ты, как у нас часто бывает, мы что-то свое сделаем – это нас ведет, обязательно, назад и мы остаемся в суперотсталом положении.

Второе. Нужно вспомнить о главном – важнейшихценностях, которые для каждого такими являются. Это близко уже к религиозной теме, но именно это нужно сделать сейчас.

Давайте разберемся, что у нас самое главное – это точно не потребительские тренды. Посмотрим на Майдан – как там все захаращенно, мы в мусоре находимся… Город – это организм, как известно. Каждый из нас, большой мальчик или девочка, понимает, что когда плохо себя чувствуешь, нужно очищаться. И с городом то же самое, т.е.  нужно избавляться от всей этой рекламы, сделать такое движение, остановиться и понять дальнейшее направление движения и потом поступательно к нему направляться.

- Я знаю, что Вы сравнивали Киев с Копенгагеном. Улучшение жизни в Киеве сравнивали с опытом, который есть в Копенгагене - как это? Расскажите.

- Возьмем транспорт. У нас на долгие годы, в соответствии с генпланом, например, есть установка на то, что мы должны потратить какие-то сотни миллиардов на строительство дорожной инфраструктуры, которая стимулирует развитие и пользование автомобильным транспортом. Этого не нужно делать. Вы вспомнили про Копенгаген – они это сделали у себя до начала семидесятых. Потом поняли, что это плохо, это уничтожает города, разрушили все эти развязки в центральной части и сейчас у них там по травке ездят бесшумные трамваи без водителей.

Нужно делать ставку на общественный транспорт. Личному транспорту, наоборот, нужно создавать препятствия для появления в центре.

Второе. Если мы говорим о мобильности – нужно развивать комфортность передвижения пешком и на велосипеде. Этой культуре нужно всячески способствовать.

Далее, перейдем в более привычные к архитектуре города представления. Вот дает наш мэр денег, чтоб люди сделали что-то хорошее в городе, чтоб было мне и вам приятно. Это значит, что мы первым делом начнем что-то украшать – поставим какие-то скульптуры, тёток, дядек, подпорные стеночки. Не нужно ничего этого делать. Украшательство, я вам такую метафору напомню, что барокко и такие вычурные стили всегда возникали в период упадка гуманизма. У нас сейчас своеобразное, в этом смысле, барокко.  То есть это такая фейковая культура. Простите, но я, может быть, на примере вашей студии объясню: тут же не паркет, не дерево и не кирпич, это ж все ненастоящее, и если мы выйдем в город – там таких примеров масса.

- Скажу вам, что в телевидении очень часто бывают вещи, которые используются как декорации, так же, как и в спектакле.

- Понимаю – специфика дела.

- Хотя в целом я с вами согласен, возможно, мы должны и медиа строить иначе. Видимо, и надо это делать.

- В общем – к простому, к самым простым вещам. Уезжаю я на дачу, вижу там кустики, нет заборов. У меня гостиная в моем маленьком домике, который по моему проекту сделан (30 кв. м всего), я шучу, что у меня 10 кв. км гостиная – вот это все мое. Так мне кажется и в городе обстоит. Нужно приучить, что это наше все. Я бы резюмировал так: ценность городского пространства в первую очередь представлена "паблик спейсами" вот этими. Это места, где мы себя комфортно чувствуем. Где эти места сейчас? На тротуарах их как-то нет. Возьмем наши центральные площади – Майдан, там есть все, кроме возможности там быть. Эти пузыри какие-то, стенки, это не случайно, потому что архитектор выполнял, думаю, в широком смысле социальный заказ. Если возникла пустота (очень важная составляющая жизни, для меня, по крайней мере, т.к. пустота равна свободе), она тут же начинает чем-то заполняться, а именно предметами потребительства - ларьками, домами, в которых никто не живет и т.д. Поэтому давайте ценить простые вещи: пустоту и простоту.

- Насколько реально это изменить? Если надо перенимать европейский опыт, то там эти вопросы, когда мы говорим о городах, относятся к местному самоуправлению. Городские общины решают, как свои города строить. Сейчас мы движемся к тому, чтобы увеличить местное самоуправление, выберут людей. Но это те же люди, которые любят потреблять, которых большинство, и это большинство опять за них проголосует. Как это изменить?

- Ну, по моим наблюдениям, так устроена демократия или социальная иерархия, вот так люди общаются на развитых территориях – там нет другого пути в принципе. О чем я? Вот выберем кого-то и будем ждать от них, что дадут. Что значит, что нам кто-то что-то даст? Нам никто ничего не даст. Я общался с коллегами из Цюриха. Там вообще старые демократические традиции. Был такой эпизод. В церкви я обнаруживаю нотный молитвенник, интересуюсь, откуда такая стопроцентная музыкальная грамотность. Мне ответили, что из их какой-то общины. Это важнейшая часть, составляющая общества. Какая-то ее знакомая убедила их в важности музыкального образования. А после этого она говорит, что они пошли и сказали им (властям. - Ред.), чтобы они это сделали, и показывает куда-то вниз. Я резюмирую это таким образом, что я так вижу отношение нас к администрациям, власти и т.д.

Вот у нас, у меня нет дистанции, что мы такие вот хорошие и выбрали туда (во власть. - Ред.) таких нехороших. Они такие же, как мы. Поэтому, когда это понимаешь, то самое главное происходит где-то между тобой и соседом (в офисе, на улице, дома). Может, это банально звучит, но это правда - каждый день обнаруживаешь для себя, что другого пути нет и именно вот эти отношение – они важнейшие. Мне бы хотелось пойти к нему (к соседу. - Ред.), если не набить морду, то… А, получается, если не найдешь способ договориться, то будет Донбасс у нас очередной.

- Вы же с Донбасса?

- Да.

- Говорите, что нужно перенимать европейский опыт, когда Донбасс в ментальности и психологии, наоборот, отстаивает то, чтобы "поняли Донбасс и оставили все как есть". В чем разница этой ментальности?

- Там все просто. Это недавняя советская история. Уничтожили украинство там Голодомором и свободу и заселили туда российское население. Там реально нет украинцев. Зачем им любить свою нацию и создавать собственную державу? Это все не нужно.

Это не есть Украина, на мой взгляд. У меня довольно нестандартный политический взгляд. Я большую часть жизни там жил. 11 лет в Киеве нахожусь только. До этого в общем в Донбассе и частично в Харькове жил. И то, и другое довольно пророссийские территории, и до сегодня, несмотря на некие стандарты, что Харьков не такой. Большая часть моих знакомых там пророссийски настроена.

Что касается Донбасса – это патерналистское российское население. Может быть из позитива – население многонациональное.

Я бы устроил, как во многих странах это делается, тест на твое отношение в Украине. Для Донбасса в первую очередь. Если ты изначально говоришь, что ненавидишь Украину, ты не можешь быть гражданином этой страны – все, это же просто. Человек изначально высказывает тебе свое отторжение, мне кажется, это естественно. И такой процент может оказаться достаточно высоким. Если это так, то нужно соответственно эту территорию, если это подавляющее большинство, отрезать как гангрену. Вот у меня такая точка зрения. У меня там мама пока до сих пор живет, я там бываю, при том, что там предостаточно появилось людей, обращенных в украинскую сторону, но боюсь, что большая часть осталась, которая смотрит российские каналы и продолжает дальше "уходить" в ту сторону.

- Не могу вас не спросить, что увидел на вашем фестивале много молодых лиц и знаю, что вы этот фестиваль превращаете в такую школу. Эти люди насколько отличаются от нас с вами, от людей старшего поколения, чувствуете ли вы эту разницу во взглядах или такая наследственность со всем плохим, как у нас, остается?

- Очень чувствуется разница, по крайней мере, с моим поколением. Я приведу пример. Я пробовал в свое бюро нанимать людей моего возраста и старше. Это было несколько попыток. В одном случае два дня человек проработал, в другом – два месяца. Люди нашего возраста не способны к чему-то такому прогрессивному, другому для нас, для меня в частности. А людям, которым до 30 лет, около 30, вот это и есть наша Украина. У них представление о жизни вообще, начиная с мировоззренченских позиций, заканчивая отношением к себе, к другому, к городу – все супер правильно настроено. Мне очень нравится то, что я наблюдаю, очень нравится молодежь – тут сложно быть пессимистом.

По поводу того, что фестиваль CANections существует 8 лет. И на восьмом году мы уже чувствуем такой социальный запрос, интерес в нашу сторону из сферы даже более сильно выходящей за рамки архитектурной профессии, что мы сделали теперь урбанистическую школу с тем же названием CANections. 14 сентября будет открытие. Надеюсь, что мы сможем увидеть эту школу как платформу, где новое качество жизни в городе, вот как оно становится и будет таким, знаете, полигоном, как ваша студия, откуда опыт уже можно раздавать в более широкие круги.