Российский философ Ахутин: В моей стране проводят опаснейший социальный эксперимент

"Против украинцев совершаются преступления моей собственной страной, моей Родиной"

Отчасти осознанно переехал в Украину, отчасти -  волею удачных обстоятельств. Дело в том, что моя жена родилась в Украине, она могла получить гражданство и получила его, а я, соответственно, - вид на жительство. И это было осознанно, что в Украине, потому что я никуда эммигрировать не собирался всю свою жизнь. Во-первых – это просто почти бегство, во-вторых – это бегство туда, к тем людям, которым я сострадаю, которым я сочувствую. Я считаю, что против них совершаются преступления моей собственной страной, моей Родиной.

Оттуда меня и таких людей, как я, просто выталкивают, как из душной комнаты. Я не политик и не оппозиционер, как и множество моих друзей в России, - это просто нормальные люди, причастные к культуре, нормальным человеческим ценностям. И каждый день их достоинство подвергается унижению, не просто прямому, хотя и прямого достаточно: могут задержать на улице по первой попавшейся причине, а уж если вышел на пикет, то это…

"В Украине - нормальная, тяжелая, человеческая ситуация, а в России - выходит за рамки, свойственные нормальной жизни людей"

В Украине абсолютно другая ситуация. Я тут был на нескольких очень массовых собраниях неполитического толка, так там милиционера не найдешь. В Украине – нормальная, человеческая ситуация, но я ничего не могу сказать радостного, потому что тяжелая ситуация в плане войны, ну и тяжелое экономическое прошлое. Но это нормальная, человеческая ситуация. Это проблемы, тяжелые проблемы, но это нормально, жизнь человеческая тяжелая.

А то, что происходит в России, – выходит за рамки норм. Я не могу сказать, что за рамки человеческого, потому что это тоже человеческое, к сожалению, но нормы обывательские, гражданственные, свойственные для нормальной жизни людей.

"Майдан - это не национальная борьба, а борьба нормальных людей за собственное достоинство"

Что особенно сближает с переживанием Майдана? Может быть, мысль уехать родилась именно тогда. Я сутками смотрел онлайн-трансляцию Майдана. Этого было достаточно, чтобы мне понять, что это была не классовая борьба, не национальная борьба, а борьба нормальных людей за собственное достоинство. Трудно назвать точнее. Это событие, это  Революция Достоинства, когда люди сказали, что нельзя нас сапогами больше топтать, нас нельзя обманывать, нами нельзя пренебрегать.

"Путин еще в 2012 году намекнул, как будет превращать русских в подданных"

Так вот в России сейчас именно это и делается, сознательно причем.

Я вам напомню, что летом 2012 года в предвыборную кампанию Путина был собран огромный предвыборный митинг в Лужниках. Там кандидат в президенты страны обратился к своим сторонникам, которые  были собраны, строчками из "Бородино" Лермонтова, описывая ситуацию не как гражданские выборы, обыкновенные выборы в стране, а как воин, Кутузов такой против наступления каких-то французов. Это эти французы? Так вот, мы выяснили за это время,  что "французы" - это мы, я не скажу, что интеллигенция, а люди с чувством собственного достоинства, с чувством гражданина, а не подданного. Вот был намек такой озвучен тогда -  против гражданина и о превращении гражданина в подданного.

Граждане, разумеется, остались. И я не верю данным соцопросов, их невозможно проверить. Все, что публикается у нас в качестве информации, отмечено знаком "лжи".  Все покрыто пылью лжи.

"Сейчас делается коллосальнейший и опаснейший социальный эксперимент - эксперимент  над людьми" 

Будущее России, следовательно, очень сложно спрогнозировать. Если мы будем говорить про то, что происходит в России, то, разумеется, все, что я говорю, – это мое личное впечатление, а главное – переживание, аффект. Я чувствую опасность неслыханных масштабов. Я в этом абсолютно уверен, лично я. Не столько потому, что грозит война, которая может перерасти в гораздо большую, но вот в каком смысле: в свое время, где-то в 30-е годы, европейцы, симпатизировавшие Советскому Союзу, говорили, что в России ставят великий социальный эксперимент. Какого рода социальный эксперимент там поставили – мы все знаем. Так вот сейчас делается еще один коллосальнейший и опаснейший социальный эксперимент, эксперимент над людьми. Этот опыт ставится над 140 миллионами человек.

Опыт вот какой: вообразите себе ситуацию с замкнутым помещением, все стены этого помещения – экраны, на экранах вам демонстрируется голливудский ужастик или боевик про каких-то пришельцев, которые пришли сюда завоевать мир, и единственный, кто способен защитить людей, – Россия. В Москве я не смотрел телевидение, а в Украине по минутке иногда включаю российские каналы – это за гранью понимания лжи, это сознательное разжигание ненависти. Общество в результате полностью деморализовано и не в состоянии противостоять этому воздействию. Мои друзья, такие же как я, они полностью деморализованы. А у многих подвергается воздействию их ценностный ряд: огромное количество старых дружественных связей рвется. Один мой друг, с которым мы вместе были у Белого дома в 1991 году, он храбрейший человек, ученый, социолог, думаю, что он живет за границей и там это все слушает. Он мне сказал по поводу 2 мая в Одессе, что "майданские головорезы приехали сжечь вживую людей".

"Россия изолируется от мира по всем горизонтам"

Россия изолируется от мира по всем горизонтам, культурным прежде всего. Еще поддерживаются в этом смысле отношения на личном уровне, да пока еще поддерживаются международные связи, какие-то происходят еще международные конференции, в Питере есть Европейский университет, который все еще это поддерживает. Но это все не в духе времени и страны. И я боюсь, что все это будет сужаться, сужаться и сужаться – нету воздуха для этого.

"В свое время, не мною было придумано, но, по-моему, очень точно, что метод действия Путина – это капельница"

Это другого рода мир – не сталинский. Да, Сталина вспоминают, потому что этот мир не мог без Сталина существовать, но это другого рода мир. К сожалению, это новое. В свое время, не мною было придумано, по-моему, очень точно, что метод действия Путина – это капельница. Не штурм, не арест, а по капельке, по капельке. Ну вообразите, чтобы капельница пол литра сразу ввела, человек бы умер, а так человек привыкает и начинает постепенно сдвигаться в ту сторону, туда, что там ему капают. Так вот и война идет эта: "а нас там нету", "а неизвестно, кто там летает" и т.д. Это политика и точно также во всем остальном.

То, что на службу идеологии поставлено православие, - это еще одна черта, которую близко нельзя было представить в сталинское время.

Я говорю это, чтобы мы поняли, что мы имеем дело не просто с воссозданием Советского Союза, сталинизма – это не так, это опаснее. Это опаснее потому, что, ну вот тоталитаризм, я не знаю насколько это понятно, потому что тоталитаризм отличается от деспотии, от тирании тем, что тоталитаризм – это власть над сознанием, над душой. Вот это происходит.

"Российское телевидение занимается растлением людей, их "освобождением от химеры совести"

Вот вы спросили по поводу приспособления. Да, приспосабливаются - это еще одна черта, которая очень нуждается в пристальном внимании. Я это называю – "растление людей". Нравственная структура человека – это же не скелет, она очень поддается разного рода влияниям, во-вторых, она нуждается в постоянном воссоздании в ее ценностях, в ее ориентирах, "есть ценности незыблемая шкала", вот эта незыблемость – она мнимая. Ее нужно постоянно воспроизводить, отвечать на вопрос: а почему, собственно нельзя врать, убивать. Это не просто, пока ты лично не ответишь на этот вопрос – она не будет незыблемой. Так вот именно это и растлевает. Вот знаете знаменитую фразу: "я освобождаю вас от этой химеры совести", вот все что идет по российскому телевидению – это освобождение от этой "незыблемой шкалы". Какое освобождение? По капельке, по капельке. И люди говорят: ах да, вообще-то можно, а почему собственно нельзя? Почему нельзя, будучи антипутински настроенным, быть политическим консультантом при партии "Справедливая Россия"…

"Ватники" - это совершенно ложное определение"

Более того, вся эта путинская революция, потому что это революция, ее изображают как консерватизм. Каждый день заседания нашей Думы – это революция. От Конституции ничего не осталось – она полностью революционизирована. Эта революция, вот, совершенно ложное название "ватники", совершенно ложное социологически, всячески, эта революция интеллектуалов, я знаю их, я слушал их в Институте философии, это люди, которые придумали "русский мир" задолго до Гиркина и Бородая, как идею, на которой Россия может войти в мир. Они думали, что все будет хорошо и благородно, как наш великий демократ и либерал Чубайс придумывал нам либеральную империю, не понимая, что это противоречащие вещи.

"Творческая мысль в России сейчас как бы забывает, что за то, что сочиняет для подношения людям, – получит деньги"

И эти все программы на телевидении нужно ж сочинить, сделать сценарий, они прекрасно знают, они делают сценарий, снимают фильм, но это же нужен талант. Наш Михаил Леонтьев – это были талантливейшие люди перестройки, их текстами зачитывались все. Творческая мысль сейчас как бы забывает, что за то, что сочиняет, – получит деньги. Вот это и происходит. Самое плохое для меня, что люди, вокруг которых я привык вращаться, уважать и ценить, они не просто приспосабливаются, а это делают, не понимая, что они делают и какую страшную вещь они готовят. Это как физики-ядерщики, руководствуясь "благими намерениями", что, мол, мы защитимся, они не понимали, что если бомба эта рванет, то от человечества ничего не останется. И фраза эта Ферми, когда тот увидел ядерный взрыв: "какая физика!". И так вот в России, может, думают эти "творческие умы", которые, увидя, свое творение, воскликнут: "Ох, как я это сочинил!".