Такие парки есть в разных странах – и в Литве, где к частную коллекцию коммунистических скульптур воспринимают как интересный туристический курьез, и в России, где не прекращаются попытки переноса свергнутого с пьедестала Феликса Дзержинского на его "законное" место на Лубянке, перед зловещим зданием КГБ-ФСБ.
Именно эта история с попытками вернуть Дзержинского – как и других коммунистических идолов – напоминает, что мало свезти повергнутые монументы в парк. Нужно еще и разъяснить обществу, что собранные памятники – это не произведения искусства, а исторические артефакты, напоминающие о трагических и позорных страницах нашего прошлого.
Мы и так со всем этим очень опаздываем. Если бы парк коммунистических скульптур создали раньше, не дошло бы до "ленинопада" и системного уничтожения памятников вождю большевиков. Их бы и так давно уже не было на центральных площадях наших городов и поселков. Мы должны были вовремя понять, что эти и другие памятники – просто элементы монументальной пропаганды большевизма. Ведь именно так воспринимал насаждение памятников героям коммунистической идеологии сам Ленин. И то, что после своей смерти он сам стал главным идолом нового язычества, растиражированной мумией с Красной площади – вполне символично.
Важно, впрочем, не только то, что исчезает с улиц и площадей. Важно и то, что на них появляется. На самом деле это и есть самое главное. Те из нас, кто бывает на Западе, знают, как выглядит современный памятник – он органично вписывается в городской пейзаж, он не давит, не призывает, не пропагандирует. Он является произведением искусства и элементом памяти. А наши новые памятники все еще остаются трагически советскими.
Проще говоря – я не собираюсь в этом тексте устраивать дискуссию об уместности памятников Бандере или Шухевичу. Я хочу подчеркнуть простой факт: если бронзовый Бандера на постаменте эстетически напоминает бронзового Ленина, это значит, что Ленин никуда не делся ни с наших улиц, ни из наших мозгов.